Дыра в стене дома была словно зияющая рана. Кэтлин в ужасе уставилась на нее. Не решил ли Пенн, осмотрев ее, что ремонтировать дом не стоит? Или все, что произошло: гроза, разрушенный дом и грузовичок, бурная ночь, проведенная с Кэтлин, — заставило его принять решение покинуть эти места?
Но здравый смысл подсказывал ей, что это маловероятно. Его машина, заблокированная упавшим деревом, все еще стояла здесь.
Однако комочек страха опять поселился где-то внутри ее.
Пенн уже покинул ее однажды — то была суровая правда. Рано или поздно такое случится снова. И она сделала свой выбор, твердо помня об этом.
Потом она услышала свист и веселый лай Шнуделя. По дорожке шел Пенн с цепной пилой в руках.
— Я одолжил ее у парня, что живет дальше, через два дома, — объяснил он. — Мы не выберемся отсюда, пока дерево загораживает дорогу.
Она попыталась придать своим словам небрежность.
— А что, это очень важно — выбраться отсюда? — произнесла она, пожав плечами.
Он улыбнулся и быстро ее поцеловал.
— Разве ты не помнишь? Я тебе обещал сегодня поговорить с Маркусом.
У нее что-то оборвалось внутри.
— Верно, — проговорила она без всякого выражения. — Сказать ему все прямо. И скажи ему, что я не строю на твой счет никаких планов и никогда не строила.
Она увидела выражение шока на его лице, очень похожее на то, какое у него было той ночью десять лет назад, когда она предлагала ему будущее, которое его не устраивало.
Ты же сама просила его об этом.
Она всегда знала, что нечего ждать от Пенна никаких обещаний — по крайней мере таких, которые она хотела бы от него услышать. Она сможет прожить и без обещаний, но было ли это правдой или нет — теперь не имело никакого значения. Что бы она ни сказала, это выглядело бы так, будто она предъявляет ему какие-то требования, а одного этого было достаточно, чтобы отдалить его от себя. Она подготовилась к этому: эта ошибка была только ее ошибкой. И она не могла сейчас сказать ему ничего, чтобы исправить положение.
Поэтому она повернулась на каблуках и гордо двинулась назад в коттедж.
— Черт возьми, Кэтлин! — Дверь захлопнулась, когда он вошел следом за ней. — Я сыт всем этим по горло.
Что бы ты сейчас ни сказала, это уже не ухудшит твоего положения. Тогда, может, хватит держать все это внутри?
— Сыт по горло? — закричала она. — Не знаю, о чем ты думаешь, черт возьми, Пенн Колдуэлл! О себе, вероятнее всего. Но только не говори мне снова, что ты думаешь обо мне, — я все это помню еще с того раза.
Он поморщился, услышав эти слова.
Но она тут же обнаружила, что не находит удовлетворения, причиняя ему боль. Весь ее гнев мгновенно испарился, и осталось только чувство слабости и безнадежности.