— Разумеется. — С тяжелым вздохом он заворочался в кресле; затем поставил стакан на стол и, казалось, тут же забыл о нем. — Вам удалось с ней поговорить?
Хилари кивнула.
— Мы провели вместе весь вечер. Естественно, поговорили.
— Не так уж это естественно. — Он вспомнил о своем стакане и, поморщившись, опрокинул себе в рот остатки виски. — Со мной Марлин может часами сидеть в одной комнате, не вымолвив ни одного слова. Да, обливать человека презрением — это она умеет! Кажется, ее личный рекорд — четыре часа.
Хилари не знала, что ответить. Она заерзала в жестком кресле, вдруг почувствовав, что комната промерзла насквозь. Должно быть, Коннер долго стоял на балконе, не закрывая двери. Хилари украдкой потерла замерзшие руки.
И тон его, мягко говоря, теплым не назовешь. Чего он хочет? Извинений за поведение Марлин? Не дождется! Пока что трудно сказать, кто из них виноват в этих взаимных обидах.
— Думаю, это неприятно вам обоим, — заговорила она, стараясь найти компромисс. — Должно быть, в такие минуты оба вы чувствуете себя одинокими.
Коннер поставил стакан.
— Так оно и есть. — Положив ногу на ногу, он откинулся в кожаном кресле, слегка заскрипевшем под его весом. — Но я привык к гостиничной жизни, — продолжал он с невеселой улыбкой. Ямочки на его щеках мелькнули и тут же пропали. — Привык жить с чужими людьми, которых не знаю, которые мне несимпатичны и с которыми я даже не разговариваю.
Разговор не длился и пяти минут, а Хилари уже второй раз терялась в поисках ответа. Какой реакции он ждет? Угрюмое замечание, произнесенное спокойным, холодным тоном, не оставляло места для сострадания.
— Итак? — Он развязал галстук и с легким шелестом стянул его с шеи. — Как прошла ваша встреча? Думаю, она успела перечислить вам все мои прегрешения?
— Не все. — Хилари устала ходить на цыпочках по минному полю. Чтобы помочь кузине, придется схватиться с Коннером. Пусть ему удалось запугать невестку, но на этот раз он поймет, что имеет дело не с взбалмошной девятнадцатилетней девчонкой! — Она перечисляла их по алфавиту и дошла только до буквы В!
Приподняв брови, он бросил галстук на стол; тот лег между ними, словно свернувшаяся в кольцо змея. Серо-голубые глаза смотрели на Хилари с изумлением и нескрываемым интересом. Должно быть, Коннер понял, что он ее недооценивал. Выпрямившись в кресле, Хилари ответила ему смелым взглядом, но его испытующие глаза поколебали ее решимость, и она задумалась, не слишком ли далеко зашла.
— Буква В… — задумчиво произнес он, вертя в руках галстук. — Дайте сообразить… вряд ли она назвала меня