А карлики тем временем, разразившись тонкими торжествующими воплями, – ишь, обрадовались, гады! – завернули птиц к стаду. Собственно говоря, их и заворачивать было не нужно – диатримы сами рвались вперёд, точно молодые туры на случку. За спиной Бойши загалдели и загомонили.
– Перебьют же!.. Чего стоим?.. Перебьют!
– Тихо вы! – гаркнул вождь, видя отчаянное выражение на лице Ромара. – Никому за ворота ни ногой! Видите сами – сожрут вас там и не подавятся.
– Здесь ничего уже не сделать, – подал голос и безрукий колдун. – Стадо уже пропало. Радуйтесь, что люди живы остались!..
– Стойте!.. – отчаянный крик прервал Ромара. Старая Крага, размахивая рукой, ковыляла к воротам. – Стойте! Там люди остались! Мои в рощу пошли, и Таркиных трое, за калиной для пирогов!..
– Тьфу ты, нелёгкая! – Всегдашнее спокойствие изменило Бойше. – Вам когда ещё говорилось, чтобы без охраны бабы за ворота не совались?
– Там Чалох с ними, только что он один-то сможет?
– Что же я, Дзара заставлю день погасить? Теперь уже ничего не поделаешь. И не войте вы, окаянные, не хороните людей прежде времени; может, ещё выберутся. Вы лучше по домам пройдите, взгляните, кто ещё из родичей за стенами остался.
Тем временем к воротам добрался и шаман Матхи. Он не произнес ни слова, просто воины сами расступились перед ним – спиной его шаги почувствовали, что ли? Шаман вышел вперёд, туда, где стояли Ромар и Бойша, поворотил лицо в сторону врагов, будто вглядывался. Хотя, это всякий знает, чтобы врага различить, глаз не надо.
Тем временем диатримы дорвались до стада, и началось… Такого побоища не видывали даже самые опытные и бывалые охотники. Хрипло курлыкая, оголодавшие птицы ринулись на овец. Ударили страшные клювы. Каждый удар вырывал громадные кровоточащие куски мяса вместе со шкурой; обезумевшие от страха овцы заметались, но диатримы были уже повсюду. По дороге от Сухого ручья подваливали всё новые и новые, спеша присоединиться к пиршеству.
Воины рода могли лишь скрипеть зубами, слыша отчаянное блеяние избиваемых овец и торжествующее кудахтанье диатрим. Поле в минуту покрылось полурасклёванными кровоточащими тушами. Птицы жрали от пуза.
– Матхи, – Ромар не повернулся к слепому шаману. – Ты понял, что я хочу?
– Я понял тебя, Ромар. – Как всегда, Матхи говорил очень тихо и очень спокойно. – Да. Пусть отодвинут плахи. А воины пусть встанут по обе стороны и держат копья наготове.
Ромар кивнул. Лицо безрукого колдуна потемнело; он словно бы тянул вверх громадную, неподъёмную меру. Матхи резко ударил в бубен.
Повинуясь знакам Бойши, воины поспешно отодвигали тяжеленные дубовые плахи – защиту от зверя, не от человека. Вождь вышел вперёд, громко закричал, привлекая внимание противника.