Солнечный диск за спиной наливается багровой кровью, тяжелеет и медленно сползает по небосклону. Становится заметно прохладнее. Антон отложил остатки крысы, тщательно вытер губы.
- Куда теперь?
- Туда, - мотнул головой Андрей за спину. – Небольшой марш по ночной пустыне и на рассвете мы в деревне дураков.
- А небольшой – это сколько?
- Километров десять. Мы ж бежали сюда, забыл?
- Не помню, - признался Антон. – Все было, как в тумане. На автомате шел.
- Лады! – хлопнул Андрей по коленям. – Готов?
- Да.
Бежать по ночной пустыне вовсе не так просто, как кажется на первый взгляд. Песок не везде плотный, ноги проваливаются, из-за этого сбиваешься с темпа и быстро устаешь. Приходится чередовать бег с ходьбой. Помогает то, что нет слепящего солнца и жара не изматывает. Темнота опустилась на землю. На смену теплому дневному свету пришел мертвящий лунный отблеск. Пустыня словно фосфоресцирует, редкие кусты кажутся клочьями седых волос, камни напоминают осколки выбитых зубов великана. Стылый песок хрустит под ногами. Сухие лапы сжимают ступни, с неохотой отпускают и опять тянут вниз. Повезло, что этот участок пустыни оказался относительно ровным. Уже через два часа непрерывного бега на побледневшем горизонте нарисовались неровные зубцы хижин.
- Как будем действовать, легионер? – прошептал Антон.
- Очень просто. Зайдем в деревню, обзаведемся оружием – я знаю, где оно есть, потом перебьем всех подряд.
- А это не чересчур? Все-таки мирные жители, - засомневался Антон.
- Раскрой глаза. Где они, эти мирные? В таких поселках все население живет грабежами и мародерством. Мужчины уходят на промысел, а бабье отстирывает кровь с одежды – она снята с трупов, перешивают, меняются с родственниками и подругами. Грабежи и захват заложников семейный промысел. Отец берет на «дело» подросших сыновей, деды передают опыт и учат внукам. Эта мразь нас за людей не считает. Мы для них мясо, скот для обмена на баксы.
- А собаки? Они ж лай поднимут!
- Нет. Эти твари считают их нечистыми животными и потому не держат.
В предрассветном воздухе висит тяжелый запах испражнений, подгорелого жира и помойки. Поселение представляет из себя беспорядочное скопище лачуг из фанеры, пластика и картона. Только в центре, на возвышении, стоят дома из обожженной глины, оштукатуренные мелом. В одном из них держали Антона.
- Нам туда? – кивнул он.
- Да, но не сейчас. С пустыми руками в гости не ходят, - прошептал Андрей.
Миновали окраину. Идут осторожно, чтобы не вступить в свежую лепешку человеческого дерьма или просто лужу подсыхающей мочи. По холодной земле ползают темные тучи сонных мух, в дерьме копошатся белые черви. Там, где земли касаются лучи солнца, собираются тараканы. Коричневые спины блестят полированным хитином, усы важно шевелятся. Из-за множества насекомых раздается непрерывный шорох. От вони, грязи и гадкой живности Антон почувствовал тошноту. Спазмы сдавили горло, он с трудом выговорил: