Правильно, — пробурчал он. — Колдун так и сказал: мутант, который не врет. Встретишь, испытай его, сказал Колдун. Если соврет… не тот.
Птицелов промолчал. Звери лесные, ящеры болотные, птахи небесные, мыши летучие — все прислуживали Колдуну. Этим никого не удивишь за Голубой Змеей. Но никто никогда не сказывал, что Колдуну прислуживают упыри.
Мне идти надо, — сказал Птицелов. — Если позволишь…
Погоня за тобой, — отозвался упырь. — Трое. Очень злые. Выродки.
Догадываюсь, — вздохнул Птицелов. — Убить меня хотят.
Голодны? — поинтересовался упырь.
Птицелов хмыкнул.
Сыты, — сказал он. — Опасаются они меня. И ботинки им мои глянулись.
Упырь, яростно почесав за ухом, обронил:
Люди никогда не сыты.
Птицелов не стал спорить.
Идти мне пора, — повторил он с тоской. — Светает.
Идем! — Упырь мотнул тяжелой башкой. — Провожу до заставы.
И он бесшумно потрусил вперед. Птицелов подобрал карабин, зашагал следом. Шли быстро, не слишком петляя. Видно, упырь хорошо знал дорогу к человеческому поселению.
Мировой Свет усилил накал. Потянуло утренним холодком. В лесу пробуждались птахи, перекликались простуженными голосами, но испуганно замолкали, когда упырь и мутант приближались к их гнездовьям. Впрочем, Птицелов не тешил себя иллюзиями. Птахи боялись исключительно упыря. Его все боялись — даже медведь-лакомка спешно покинул усыпанные сладкими ягодами заросли, стоило упырю оказаться неподалеку. Птицелов слегка запыхался, стараясь поспеть за проводником, но был рад радехонек. С таким спутником нигде не пропадешь. Но вот они перемахнули через кювет и выбрались на дорогу.
Застава там! — Упырь приподнял могучую лапу и-показал направление. — Ступай.
Как тебя зовут? — спросил Птицелов. — У тебя есть имя?
У последнего щенка есть имя, — отозвался упырь. — Назови сначала себя.
Меня зовут Птицеловом.
Упырь фыркнул, помотал лобастой башкой, как будто его опять разбирал смех.
Зови меня Псоем из клана Итрчей, — сдавленным голосом произнес он. — Это мое почти настоящее имя.
Хорошо, Псой, — сказал Птицелов. — Я запомню.
Запомни, — буркнул упырь и добавил: — Мы еще встретимся, Ловец Птиц!
И канул. Только когти шарахнули по бетону. Птицелов проводил его взглядом. Вздохнул, поддернул ремень карабина и зашагал на север.