— Послушай, Эди, — сказал Билл, — давай проделаем еще один опыт с животным, хорошо? Ты поймаешь кого-нибудь маленького и приложишь его к своему животу. Я снова сделаю попытку и посмотрю, не смогу ли я выбраться наружу и перебраться в него. Ладно?
— Мы ведь уже пробовали, — рассудительно сказала Эди.
— Давай попытаемся опять. Поймай кого-нибудь по-настоящему маленького. Как называются эти существа — ты знаешь, — те, у которых панцирь и которые испускают слизь?
— Слизняки?
— Нет.
— Улитки?
— Точно. Поймай улитку и прижми ее к животу, как можно ближе ко мне. Прямо к моей голове, чтобы улитка могла слышать меня, а я — ее. Ты согласна? — Он добавил угрожающе: — Если ты не согласишься, я засну на целый год.
Затем он умолк.
— Спи, пожалуйста, — сказала Эди, — мне все равно. Мне есть с кем поговорить, а тебе — нет.
— Тогда я умру, и ты не сможешь выдержать этого, потому что тебе придется вечно таскать внутри себя мертвеца, или… Я скажу тебе, что я сделаю. Я знаю. Если ты не поймаешь улитку и не сделаешь, как я прошу, я начну расти и скоро вырасту таким большим, что ты лопнешь, как старая… как ее?
— Сумка, — сказала Эди.
— Да. И я тогда выберусь наружу.
— Ты, конечно, выберешься, — согласилась девочка, — но как только ты выкатишься, ты умрешь. Ты не сможешь жить.
— Я тебя ненавижу, — сказал Билл.
— А я тебя еще больше, — ответила Эди, — я возненавидела тебя первая давным-давно, как только обнаружила тебя.
— Ну и ладно, — мрачно сказал Билл. — Подумаешь. Мне просто любопытно, а ты возникаешь.
Эди ничего не сказала, она вернулась к девочкам и снова включилась в игру. Это было гораздо интереснее россказней ее брата. Он так мало знал, ничего не делал, ничего не видел, сидел там, внутри ее, — и все.
Но когда он рассказывал о том, как Хоппи свернул шею мистеру Блэйну, Эди заинтересовалась. Знать бы, кого Хоппи собирается прикончить следующим. И надо ли сообщить об этом матери или полицейскому Кольвигу?
Неожиданно Билл заговорил:
— Можно я тоже буду играть?
Оглянувшись вокруг, Эди убедилась, что никто из девочек его не слышал.
— Можно мой брат будет играть? — спросила она.
— У тебя нет никакого брата, — с презрением сказала Вильма Стоун.
— Он придуманный, — напомнила ей Рози Квинн. — Поэтому ничего особенного, если он поиграет с нами. — Эди она сказала: — Можно.
— Раз, два, три, — выкрикнули девочки, и каждая вытянула руку с согнутыми или растопыренными пальцами.
— У Билла ножницы, — сказала Эди, — он бьет тебя, Вильма, потому что ножницы режут бумагу. А ты, Рози, бьешь Билла, потому что камень тупит ножницы, а Билл играет вместе со мной.