Луцкая пожала плечами.
— Помнишь юрисконсульта Яшку Тараканова? Ну того, что волочился за тобой?
Наталья Михайловна кивнула головой.
— Так он вовсе и не Тараканов, а Вольф и работает в... гестапо. Так вот он-то и сообщил мне, что ты в Киеве, только носишь теперь фамилию Мищенко. Кстати, а где твой муж-пограничник?
Новость ошеломила Наталью Михайловну. Софья Илларионовна выболтала главное: семья Мищенко на прицеле у гестапо. Тараканов — враг, и встречи с ним нужно избегать.
Но почему Софья сказала ей обо всем этом? Уж не поручение ли это гестапо. Странно. Очень странно! К вопросу о муже-пограничнике она была готова.
— Костю убили в первые дни войны. Встретила другого. Меня, а главное — моего сына, он очень любит.
Приятельница улыбнулась:
— Я очень рада за тебя, милочка! — и, вздохнув, добавила: — А я вот все одна и одна. Знаешь, Наталка, приходи ко мне в гости с мужем. Посидим, вспомним старое доброе время. Договорились? Адрес прежний.
— Спасибо за приглашение. Обязательно придем.
...Дома был только Николай. Сын стоял у окна и внимательно смотрел на улицу.
— Ты не заметила ничего подозрительного, когда шла домой? — вдруг спросил он.
— Вроде бы нет, — неуверенно ответила Наталья Михайловна. — Что-нибудь случилось?
Николай пожал плечами.
— Может, я и ошибаюсь, но, кажется, чистильщик обуви внимательно изучает всех, кто входит в наш дом. Кроме того, он зачастил в мастерскую, где я работаю.
— Что в этом подозрительного? У чистильщика могут быть в сапожной мастерской свои дела.
— Все так, но до того, как я устроился на работу, парень ни разу там не был, и сапожники его не знают.
— У меня тоже неприятная новость, — сказала Наталья Михайловна, выслушав Николая. — Обсудим все, когда вернется отец. Кстати, куда он запропастился? Скоро комендантский час, а его все нет...
Василий Тимофеевич Мищенко устроился на работу грузчиком в речной порт. Он сумел расположить к себе бригадира, и тот за определенную мзду разрешал ему иногда отлучаться с работы. Он использовал эти часы для проверки явок, адреса которых получил в Москве. А сегодня Мищенко ездил к Семену Ильичу Мовчану, рабочему завода «Коммунар», коммунисту, оставленному в тылу врага по решению райкома партии.
Мовчан только принялся за ужин, как во дворик вошел незнакомец.
— Чем могу служить? — спросил хозяин, узнав, что ищут его.
— Я по объявлению. Кажется, вы сдаете комнату с окном в сад?
Это был пароль. Почти два года ждал Семен Ильич этого часа. От волнения он чуть не забыл вторую часть пароля.
Уже вечерело, когда Варов распрощался с Мовчаном. Вскочив в отходящий поезд, он прошел по полупустому вагону, сел и под стук колес начал вспоминать подробности разговора с Мовчаном. Он рассказал, что фашисты провели к лесу железнодорожную ветку и шоссейную дорогу. Вокруг — усиленные патрули конной жандармерии. Построена мощная радиостанция, установлены зенитные орудия. В самом городе дислоцируется бронетанковое соединение «Зигфрид». В районе сел Стрижавка и Михайловка строят особо секретные подземные сооружения.