А если вам крупно повезло и вы встретились с кем-то из них глазами, то одного этого наглого, цепкого, оценивающего вас с точностью до одного доллара взгляда бывало достаточно, чтобы обойтись без предъявления служебного удостоверения.
Однако, если быть объективным, бывает в этом взгляде и нечто другое, что пусть не духовно, но профессионально объединяет всех представителей бессмертного племени разведчиков, независимо от того, какой стране они служат. Я имею в виду отблеск той особой уверенности в себе и, скажем прямо, осознания некоторой исключительности своего положения в обществе, своего рода «комплекса полноценности», который и выделяет их среди представителей самых разных профессий, болтающихся за рубежами собственной страны.
И в самом деле, разведчики всех стран пользуются особым, иногда воистину безграничным доверием своих правительств, а потому им предоставляются особые полномочия, в том числе и в отношении контактов с представителями противоборствующего лагеря. И если «чистый» дипломат, строго выполняя предписания своего руководства, никогда не позволит себе общаться с дипломатом враждебной или недружественной державы, особенно в периоды острой конфронтации, то разведчики, наоборот, именно в такие периоды чаще всего ищут возможности для такого общения, потому что в периоды конфронтаций более всего нужна информация о том, что происходит в противоположном стане.
И эта уверенность в себе, этот «комплекс полноценности» во многом определяют все поведение разведчика и придают его действиям особую направленность и целеустремленность.
Вот так однажды на дипломатическом приеме в столице одной развивающейся страны я случайно перехватил один такой взгляд, излучавший целеустремленность опытного профессионала. Его обладатель был мне совершенно незнаком, но уже через несколько минут я узнал, что это новый сотрудник постоянного представительства ООН. То, что американский разведчик мог обосноваться в стране под прикрытием должности международного чиновника, не вызвало особого удивления ни у меня, ни у моих коллег, но мне пришлось серьезно усомниться в моих первоначальных предположениях, потому что по паспорту он оказался совсем не американцем, а датчанином.
Но я никак не мог забыть его взгляд, да и наблюдение за его поведением на дипломатическом приеме давало достаточно пищи для аналогичных выводов. Поэтому мы не пожалели времени и сил, чтобы разобраться с его датским происхождением.
Для начала я обратился к помощи опытного консультанта — переводчика одной из групп советских специалистов, который до выезда в загранкомандировку преподавал английский язык в Ленинградском университете и считался там крупным знатоком фонетики. Мы помогли переводчику пообщаться с «датчанином», и он составил для нас специальную таблицу, по которой на основании употребляемых «датчанином» в своей речи «американизмов» весьма убедительно доказал, что никакой он не датчанин, а самый настоящий американец.