В наследство от прошлого нам достался сложный и противоречивый мир.
В течение многих десятилетий средства массовой информации и другие государственные и общественно-политические институты обеих противоборствующих систем — капиталистической и социалистической — упорно и неустанно создавали «образ врага». Начало этому процессу, как известно, положила «холодная война».
Теперь, в эпоху разрядки и нового политического мышления, когда в окружающем нас мире многое меняется и уже изменилось, все громче и громче раздаются голоса о том, что вместо «образа врага» надо создать «образ друга», то есть видеть прежде всего не то, что разъединяет обе системы, а то, что их объединяет, и на этом строить всю международную политику и межгосударственные отношения.
Такой подход, безусловно, больше отвечает современным реалиям, складывающимся в мире, и процесс всеобщего «братания» можно только приветствовать, хотя некоторые излишне эмоциональные люди, как мне кажется, несколько поспешили развенчать «образ врага», не разобравшись как следует, каким должен быть «образ друга». А друзья, как и враги, тоже бывают разные!
Что касается меня, то, как советский гражданин, проникшийся новым политическим мышлением, я верю, что уже сегодня ничто не мешает дружбе советских и американских ученых, писателей, журналистов, врачей, деятелей культуры; я верю, что стоит только дать им такую возможность, и в два счета подружатся школьники, студенты и домохозяйки; я даже верю, что когда-нибудь, возможно даже очень скоро, подружатся военные. Правда, для этого им придется сначала основательно разоружиться и осознать, что есть не только военные способы решения международных конфликтов.
Но, как человек, почти тридцать лет прослуживший в органах государственной безопасности, я не представляю себе, как могут подружиться сотрудники противоборствующих разведок и контрразведок.
Люди могут дружить независимо от их расы, идеологии, вероисповедания, отношения к сексуальным проблемам, рок-музыке или сюрреализму. Но, как показывает многовековой опыт, и в рамках одной политической системы секретным службам, даже при наличии делового сотрудничества, всегда найдется, что скрывать друг от друга.
Как же можно говорить о дружбе между секретными службами, находящимися по разные стороны невидимой линии фронта?
Было бы, конечно, неверно утверждать, что сотрудники ЦРУ не хотят или отказываются дружить с советскими учеными, дипломатами или военными. Напротив, такая дружба очень даже возможна, причем стремление к ней со стороны сотрудников ЦРУ всегда прямо пропорционально осведомленности этих людей в государственных или военных секретах, а сама дружба может завязаться только при соблюдении одного непременного условия: если ученый, дипломат или военный будет работать на американскую разведку!
