— Вот оно — ущелье,— сказал он и мрачно посмотрел вперед,— дальше стены еще круче, не каждый поднимется.
Мы с Аббасом придирчиво осмотрели все кругом, нашли подходящее место для занятия позиции. Эскадрон разделили на две группы, Аббас должен был командовать той, которая оставалась здесь.
— Уведите коней в укрытие — вон туда, за скалу,— сказал я.— Разместите солдат так, чтобы каждый хорошо просматривал ущелье. Да пусть не ленятся, хорошо зароются в землю. Незачем зря рисковать! Как пройдут — открывайте огонь, чтобы ни один не вырвался из ущелья. Отступят — не преследуйте их, мы там встретим...
— Не зря говорится: командир — отец родной!— Это о тебе, Гусо, народ так отзывается!— улыбаясь, пошутил Аббас.
Я и сам понимал, что он не хуже меня сделает все положенное, но не мог лишний раз не позаботиться о нем и о солдатах. Ведь бой есть бой, а на войне, как известно, убивают!.. Я боялся потерять своего последнего друга. И так много полегло их на родной земле...
— Ты не сердись, Аббас-джан,— сказал я, крепко его обнимая,— командир... как ты говоришь,— отец родной!
Но Аббас заметил, что мне вовсе не до шуток, и ответил с теплотой в голосе:
— Ты не волнуйся, Гусо, все будет хорошо!
— Ну, желаю успеха.
Я повел свою группу по ущелью к другому его концу. Ущелье было коротким и узким, и стены так круто уходили вверх, что даже опытному скалолазу пришлось бы очень туго...
Словно читая мои мысли, проводник проговорил:
— Они здесь будут, как в мышеловке...
— Только бы вошли сюда,— подхватил я. Он ответил уверенно:
— Войдут, другого пути нет. А узнать про вас им не от кого — народ их не любит, никто не скажет!
Вот и кончилось ущелье. Здесь такие же холмы и скалы, как и в другом его конце. Приказываю спешиться, отвести коней в укрытие и начать окапываться.
Провозились мы до конца дня, каждый раз прекращая работу и прячась, если кто-нибудь ехал по дороге. Хотя это, пожалуй, и было лишним: редкие проезжие сами боялись бандитов и гнали коней во всю прыть, лишь бы поскорее миновать мрачные горные ворота.
...Наступила ночь. Темная, тихая, тревожная. Костров не жгли. Лежали в темноте, прислушивались к таинственным ночным шорохам. Знали, что бандиты обнаглели и ездят в открытую даже днем, но все же боялись их пропустить.
С рассветом снова наступило оживление. Люди повеселели, закусили — и пошли шутки, веселая перебранка, смех.
Пролетел день и снова наступила ночь. Мне не спалось. Обойдя посты, я прилег на тонкой подстилке, закинул руки за голову и стал смотреть на звезды. Люблю смотреть и ночное небо. Когда-то я искал свою звезду и Парвин... Где они? И какую судьбу нам предрекают?..