— Вах-эй!— радостно воскликнул Ага-Баба.— Гусейн-кули! Гусо-джан! Вот никогда бы не узнал тебя в такой форме!
На лицах присутствующих веселое возбуждение.
— Не просто Гусейнкули,— вставляет Ареф,— а Гусейнкули-хан-ождан. Наш товарищ по борьбе. На него, на его друзей и на хорасанскую жандармерию партия возлагает большие надежды.
— Помощники хорошие!— Ага-Баба обнимает меня за плечи,— Заходи к нам, Гусо-джан. Завтра же заходи. Я расскажу, как разыскать нас...
— А чем сейчас занимается Аскер?— спросил я.
— О! Аскер тоже военный.
— Он служит?
— Да. Адъютантом у Таги-хана.
Вах-вах, так вот почему мне показался знакомым адъютант генерала! И как же сразу я не узнал Аскера...
— Итак, друзья,— заговорил ровным, но как всегда твердым голосом Ареф,— Гусейнкули-хана вы теперь все знаете. У него один из самых ответственных и опасных участков борьбы.— Ареф обратился ко мне.— Дорогой Гусейнкули, эти люди всегда придут к тебе на помощь. Они верные твои друзья в Мешхеде.
В тот же вечер я познакомился с редактором «Бахара» Ахмед-Бахаром, с друзьями Арефа по подполью Мирза-Аликпер-Саркашик-заде, Мирза-Абдулкадер-Сабзивари, Тагири-Джами и другими. Всех этих людей объединяет лютая ненависть к заморским поработителям иранского народа, мечты о светлой и радостной жизни в родной стороне. Чувства эти были настолько остры и сильны, что каждый из подпольщиков готов был на любые жертвы, даже смерть.
— Друзья!— сказал собравшимся Ахмед Бахар,— мы решили в ближайшие дни усилить выпуск прокламаций в два-три раза. В основном они пойдут в воинские части. Ваша задача, дорогие Сейд-Гусейн-хан и Гусейнкули-хан, позаботиться о том, чтобы наше призывное слово дошло до солдат.
Сейд-Гусейн-хан присутствовал тоже здесь. Это был молодой человек в форме лейтенанта жандармерии.
— Мы всегда готовы!— Сейд-Гусейн-хан держался подтянуто, бодро.— Будут, конечно, трудности, и я прошу учесть то обстоятельство, что численность жандармских войск день ото дня растет. Но это происходит не только за счет бедняков. Жандармскую форму уже носят Тадж-мамед-хан-курд, один из видных кучанских богатеев, а также Барат-Али-хане-Хафи, Абдулла-хане-Барбари. И все они имеют высокие чины.
— Но не столько они сами страшны,— вставляет Ахмед-Бахар.— Больше надо опасаться их ставленников. Тех, кто под видом дайханина пришел в армию. Вот кто может крепко навредить! С самими ханами даже проще: их как облупленных знает весь Хорасан.
— Какие будут предложения?— спрашивает Ареф.
— Нужно установить за каждым ненадежным человеком наблюдение,— предлагает Сейд-Гусейн-хан.— Выясним: с кем они общаются, а потом возьмем под контроль. После этого и соответственная обработка ненужных лиц.