— Чем занимаешься? Как здоровье отца? Матери? Ах, как хотела бы я сейчас Ширин-ханым увидеть! Как чувствуют себя твои сестренки, братишки?
Вопросам, казалось, не будет конца. Но я отвечаю на все. Потом, улучив момент, спрашиваю:
— Уважаемый Ага-Баба дома?
— Нет,— машет рукой Гульчехра-ханым.— Мы его неделями не видим.
— А я его как-то видел в Кучане. Он там лекции читал.
— Ну вот,— говорит Аскер с улыбкой,— тебе лучше известно, где мой отец.
Садимся за стол. Угощает нас Гульчехра-ханым пловом и яичницей, фаршированной зеленью. Ужин получился шахский. Такого ароматного плова и такой вкусной яичницы я давно не ел.
— Как служится тебе, Аскер, у Таги-хана?— как бы между прочим спрашиваю я друга.
— Неплохо. Таги-хан строгий, но очень справедливый и честный человек.
— Я слышал, что он открыто выступил против англичан.
— Да. И поэтому попал в немилость к губернатору Хорасана.
— Но ведь Кавам-эс-Салтане бессилен и слаб, как под дождем цыпленок. А в руках у Таги-хана целая армия.
— Пойми, ни Кавам-эс-Салтане сейчас силен и опасен, а коварные захватчики англичане и сторонники каджар-ской династии! А они имеют очень сильное влияние в жандармерии.
— Дело серьезное,— говорю я,— но Таги-хана мы в обиду не дадим.
— Если бы так рассуждали все в армии!— говорит Аскер.
Покидаю гостеприимный дом поздним вечером. Тепло прощаемся, и я обещаю Гульчехре-ханым почаще заглядывать к ним.
На землю опустилась темная весенняя ночь. Тишина. Черный небосвод густо усеян яркими, застывшими в каком-то торжественном безмолвии, звездами. Говорят, у каждого человека своя звезда. Где же моя? Наверное, вот эта. А Парвин? Ее звездочка должна быть где-то поблизости. Вон та, самая яркая!..
С гор Кухе-Санги струится свежий ветерок. Я шагаю по ночному Мешхеду, думая о Парвин и о нашей желанной встрече. Когда же, наконец, я увижу ее?..
— Это ты, Рамо?
— Да. Где ты бродишь?
— Я у Аскера был. Разве тебе Аббас не сказал?
— Мало ли что сказал,— Рамо чем-то возбужден.— Часа два ждем тебя...
— Меня?
— Говори потише.
Подходит Аббас. Судя по всему, мои друзья, несмотря на поздний час, спать не думали.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего,— говорит Аббас.— Просто есть новость. Приехал Шамо.
— Шамо... В Мешхед?
— Да. Знакомый солдат передал, чтобы мы немедленно навестили его.
— А где он остановился?
— В гостинице, у Баге-Надери.
— Когда же пойдем... Завтра?
— Вах-ей, зачем же тогда мы ждали тебя? Нужно идти сейчас, — твердо говорит Рамо. Должно быть, срочное дело.
— Хорошо,— соглашаюсь я.— Ты, Рамо, оставайся, а мы с Аббасом пойдем.
Пробираться в темноте мы решили не через южные ворота города, а через Дарвазае-сараб. Там меньше опасности попасть на глаза полицейским, которых на улицах ночного Мешхеда, кажется, больше чем днем.