— Как тебя зовут, паренек?
— Субхан... Рамазан-заде.
— Послушай, Субхан, а ты не хотел бы служить в кавалерии?
— Господин военный, я никогда не сидел на лошади...
— Не беда. Научишься.
Парень явно смущен. Он, видимо, и сам понимает, что избрал профессию не слишком подходящую для себя.
— Ты хорошенько подумай, Субхан-джан. Я еще раз зайду в «Баги-Милли». Поговорим. До свидания!
— Всего хорошего, господин военный.
И я покинул ресторан. Дождь уже перестал. Над Мешхедом сияло ласковое весеннее солнце. Разноцветным веером встала над городом радуга.
Над Топхане плывет до боли в сердце знакомая с детства песня о караване, утомленном дальней дорогой, о кара-ван-баши, который мечтает об отдыхе в тенистом прохладном саду... Звуки дутара чаруют и пьянят.
«О, всемогущий аллах!— вдруг догадываюсь я.— Да это же Абдулло-Тарчи! Наш киштанский Абдулло!»
Останавливаю пробегавшего мимо меня мальчика:
— Кто это поет, не знаешь, как его зовут?
— А что?— насторожился мальчишка, моя жандармская форма явно не внушает доверия.— Он мешает вам? Но здесь не казарма. И чайханщик Абдулло ничего плохого не делает.
— Абдулло? Абдулло-Тарчи?
— Да, Абдулло-Тарчи из Киштана...
— Молодец, малыш! На тебе... купишь орехов и кишмиша.— Я сунул в руку растерявшегося паренька два крана и зашагал к чайхане.
— Чего желаете, господин военный?— спрашивает чайханщик. Абдулло-Тарчи не узнал меня.
— Подайте сладкого чая.
Абдулло-Тарчи ушел и сейчас же вернулся с чайником.
— Еще чего?
— Благодарю. А вы не скажете, как вас зовут и откуда вы родом?
— Скажу... Абдулло я из Киштана! Это в Миянабадском районе.
— Из Киштана? Наш ождан Гусейнкули-хан тоже из Киштана. Вы случайно не знакомы с ним?
— Нет. Всех киштанцев я знаю, господин! Там нет ни одного хана. А ваш ождан не из Партана или Джошегана? А может быть из Паримана? Там много ханов, а у нас, хвала аллаху, их нет.
— А как поживают твои братья Курбан и Аликпер?
Как чувствует себя Яхши-ханым?
— Вы знаете моих братьев и жену?..— У Абдулло от удивления лицо налилось кровью и покрылось потом.
— Да, знаю, дорогой Абдулло! А разве ты не узнаешь меня, забыл киштанского Гусо, сына Гулама?
— Ва-а-хей! Гусо-джан!— от волнения Абдулло потерял на мгновение дар речи.
— Какая неожиданная встреча, Абдулло! Я не верю своим глазам. Ты ли это?!
После долгих приветствий и возгласов удивления я рассказал ему, как спасал его от смерти в Ширване.
— Идем ко мне, Гусо-джан. Я живу здесь совсем рядом,— Приглашал Абдулло.
— Нет, дорогой друг, у меня служба. Давай лучше договоримся, что ты придешь ко мне. Военный городок у Кухе-Санги знаешь? А там тебе любой человек укажет, где я живу.