— Что может сказать потерявшая честь и совесть скотина?
— Казнить!
— Казнить!
— Нет! Мы нарушим шариат!— Сейд-Мир-Казиму все же удалось перекричать всех негодующих, и в зале мало-помалу утихли.
Поднялся бледный, с посиневшими, как у мертвеца, губами, Ширзаде. Трясущимися руками он держится за перила, ограждающие позорную скамью. Я смотрю на его тонкие, хрупкие, как у девушки, пальцы, и мне становится жаль Ширзаде. Но вместе с тем понимаю, что за изнасилование беззащитной красотки он должен понести заслуженную кару.
Зал притих. Установилась страшная, предгрозовая тишина, от которой стыло сердце и бегали по спине вдоль позвоночника мурашки.
— Мусульмане, — голос несчастного дрожит. — У меня в Ахмедабаде мать. Старая она, одинокая...
— Вспомнил о матери, кобель!
— Знала бы она, что ты говоришь!..
— Тихо, мусульмане!— обозленным комаром зудит Сейд-Мир-Казим.
— Я прошу... — по лицу Ширзаде катятся и падают на пол крупные и светлые, как вызревший, виноград, слезы. Я хочу передать маме... Я прошу суд выделить для выяснения дела несколько женщин... Только женщинам я могу все рассказать и больше никому...
Ну и задал же нам друг Ширзаде всем загадку. По залу пролетел весенним шаловливым ветерком язвительный шепоток. Судья, посоветовавшись с заседателями, пригласил из зала десять пожилых женщин и указал им на дверь в соседнюю с судебным залом комнату. Туда же прошел и обвиняемый. Страсти в зале еще больше накалились. Что же в самом деле происходило? Что задумал бледнолицый «насильник»?
Несколько минут зал молчал, ждал. Молчали и там, за дверью... И вдруг — взрыв изумления.
— Ви-ий!..
— Вах-эй!..
Одна за другой из комнаты в зал вбегали женщины и, схватившись за головы, пробивались к выходу. Судья и заседатели в недоумении встречали и провожали их растерянными взглядами.
— Что такое?!
— Что такое придумал этот негодяй, захотевший обладать честной женщиной?
— А где же он сам?..
— Скажите толком, в чем дело? Вопросам не было конца.
— Это девушка! — внесла ясность одна из делегаток. — Переодетая девушка!.. Прелестная, с нежными телесами.
— Как так?!
— А вот так! Сама видела...
Теперь за голову схватился Сейд-Мир-Казим:
— Тьфу! И как же я поверил этой тегеранской потаскухе!.. Красавица... вертихвостка!
Зал клокочет кипящим котлом.
— Вот это фокусы!
Чей-то суровый голос покрыл все выкрики:
— Зачем дурачат нас?..
— Успокойтесь! — судья вытирает с мясистого лба обильный пот. — Сейчас она все объяснит... Девушка... значит, вы эту красавицу не трогали?..
От изумления мой Фархад разинул рот. Вот так штука, — столько дней и ночей бродили мы с Ширзаде по горам, охотились и не знали, с кем имеем дело.