— Лаво джан! Мой сын! Ты курд?— откликнулся он.
— Да, я — курд. Что случилось с тобой, отец?
— Эх, сынок,— тяжело вздыхает старик.— Бедняк я, а значит, ничего хорошего случиться со мною не может...
И он поведал грустную историю, рассказал о большом горе, которое обрушилось на его седую Голову.
— Шесть дней назад у меня был большой праздник. Я отдавал замуж любимую дочь Мирвери. Со мной веселилось все селение. Вечером у костра молодежь танцевала и пела, а мы, пожилые смотрели на них и вспоминали свою молодость. Я был самым счастливым человеком на свете, потому что моя Мирвери в этот день выходила замуж. Но случилось страшное...— слезы мешали старику говорить.— Во двор ворвались пять вооруженных всадников... Они стреляли, что-то дико орали, схватили мою бедную, мою ненаглядную Мирвери... скрутили ей руки... и увезли. Мы искали их несколько дней всем селением. И в конце концов нашли...
— Где эти негодяи?— раздался за моею спиной голос сержанта Талиба.
Я так внимательно слушал несчастного старика, что не заметил, когда со всех сторон окружили нас мои солдаты.
— Эти негодяи вон там! — и старик указал трясущейся рукой в сторону дома местного управителя.
— Вы были у Мирзы-Ибрагима-Бузург-заде?
— Был. Но меня там отхлестали плетью и посоветовали забыть о том, что у меня была дочь...
У ворот заставы зашумели, громко заговорили. Сам собой открылся стихийный митинг. Возмущенные солдаты слушали старика и поносили самыми бранными словами коварного Мирзу-Ибрагима-Бузург-заде. И тогда я понял, что мои подчиненные воины готовы на все.
— Преступники должны поплатиться кровью! — решительно говорит сержант Талиб. Он дышит порывисто, дрожит от гнева.
— Смерть негодяям! Надо проучить этих гиен!
И все мы решительно двинулись к двухэтажному зданию. Но слишком громко, видимо, выражали мы свои чувства и мысли: Мирза-Ибрагим-Бузург-заде и его приближенные сообразили, что ждет их и поспешили в телеграфное отделение, которое находилось по соседству с управлением. А там — в телеграфном отделении они были «в бесте», что значило — в безопасности.
Но бедную Мирвери мы все-таки освободили из плена. Вид она имела ужасный: лицо девушки от непрерывного плача посинело, волосы растрепались, щеки были исцарапаны, в крови...
Отец и дочь, обливаясь слезами радости, обнялись. Глядя на них, трудно было не расплакаться самому.
...К нам на заставу пришло пополнение. Пятнадцать человек. Молодые, крепкие ребята. Они выстроились во дворе заставы. Знакомимся. В нескольких словах я объяснил новичкам, чем придется им заниматься на границе. Но всего не перескажешь, служба пограничная — штука сложная; что ни день, то новое происшествие, каких никогда еще не было, и никто их предвидеть не мог. Но основные обязанности новичкам я рассказал.