— Завтра на границу, а сейчас — отдых,— закончил я.— Вот ваша казарма. Сержант Азим-заде! Разместите солдат на отдых.
— Слушаюсь, господин ождан!
Направляясь к себе, размышлял над тем, куда же девался Мирза-Ибрагим-Бузург-заде и долго ли еще в Калате будет продолжаться безвластие. Чудеса творятся вокруг! Исчез правитель целого района, и никому до этого нет дела. О случившемся я сообщил в Мешхед неделю назад, но пока нет никакого ответа.
Возле порога моей комнаты меня неожиданно окликнули:
— Господин ождан!
Я обернулся. Ко мне подошел один из новеньких, по имени Ибрагим. Среднего роста паренек, приветливый, черноглазый. На щеке у левого глаза крупная, как прилипшая вишенка, родинка... Запоминающееся лицо.
— Господин ождан, мне сказали, что мы с вами земляки...
— А ты откуда?
— Из Мешхеда.
— О, я бывал там,— и сразу же я вспомнил наказ Кур-бана. — Что нового в Мешхеде?
— Ничего особенного... Знаете, господин ождан, зам шлет привет тетушка Гульчехра...
Догадка моя подтвердилась: он знает пароль. Я пригласил Ибрагима к себе.
— Ну, рассказывай, как поживает Курбан-Нияз, дядюшка Фейзмамед и остальные? Нет ли сведений про Абдулло-Тарчи и Мирзо-Мамеда?
Сделав выжидательную паузу, Ибрагим рассказал, что про наших боевых друзей, арестованных полицией, ничего не было слышно, а все остальные пока живы и здоровы. Рассказал Ибрагим и о том, как перед отъездом они с Курбан-Ниязом заходили к Акперу. Тот передал привет и посоветовал еще глубже пускать корни в Калате, готовиться к новым боям...
На душе у меня полегчало, будто кто-то сбросил с моих плеч тяжелую ношу, давно и упорно гнувшую к земле. Теперь я не одинок. Рядом был настоящий друг, а вдвоем больше можно сделать.
Дня через три после прибытия на заставу пополнения меня вызвали в Мешхед. Приказано было явиться к генералу-губернатору. Надо ли говорить, что для меня это явилось полной неожиданностью: полтора года не беспокоили и вдруг...
В Мешхеде мне довелось узнать много новостей. Оказывается, Бехадерский кавалерийский полк уже переименован в полк Бахрами. Вместо знаменитого третьего эскадрона «Молния» создан казачий эскадрон. Командует им Нурулла-Мирза.
— Негодяй из негодяев,— полушепотом сообщили мне солдаты, охраняющие конюшню.— Плачет по его длинной шее веревка, ох, давно плачет...
Я поставил в конюшню своего Икбала, стряхнул дорожную пыль, поправил ремень и зашагал к штабу.
В полумраке широкого и гулкого коридора, как мураши, снуют какие-то людишки с бумажками и папками в руках. Их очень много. И все они удивительно похожи друг на друга. У всех страшно озабоченные, серьезные лица. Суетливые и завистливые люди...