Это было невыносимо. Слишком долго она не имела мужчины. Ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше. Алисия едва дышала, бешеный ток крови сотрясал тело, сердце забилось в горле, из которого вырывались сдавленные вздохи. Слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий туман, затмивший сознание.
— О нет!
Ее возглас разорвал тишину, разлетевшуюся искрами отчаяния.
Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается тугой дугой ему навстречу, ища утешения и забытья.
Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, — зная: этого не случится.
— Алисия, — тихо окликнул Шон, — ты в порядке?
Его голос был глубоким, хрипловатым.
— Да, — ответила она.
В голосе звучали неуверенность и отстраненность.
— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.
— Прости, — произнес он почти без выражения. Приподнявшись, он осторожно перенес вес своего тела.
— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью ей по бедру от талии к колену.
Алисия не могла говорить. Судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле, не давая произнести ни слова. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.
— Алисия! — вновь окликнул Шон. По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие. — Что случилось? Почему ты плачешь?
Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.
— Ничего, — прошептала она, проглотив комок в горле. — Это пройдет.
Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.
— Черт возьми, хорошенькое «ничего», — воскликнул он. — Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?
— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Алисия. Шон пожал плечами.
— Но я хочу знать, в чем дело.
Она судорожно сглотнула слезы, собиравшиеся комком в горле.
— Шон, пожалуйста…
Ей хотелось попросить его уйти, но она не могла произнести эти слова. Странное оцепенение охватило Алисию, разлившись обморочной слабостью по телу.
— Алисия, — вновь окликнул Шон. Она подняла на него глаза, в которых стояли горячие слезы.
— Ты сделал мне больно, — прошептала она убитым голосом.
— О боже! — воскликнул Шон.
В его глазах мелькнул ужас.
Он поспешно склонился над ней. Она мягко отстранилась. Неловкая попытка утешения вызвала новый поток слез.