Мягкий голос Шона заставил встряхнуться. Вынырнув из пучины мучительных страданий, Алисия вновь обнаружила себя рядом с ним. Тело было напряжено, зубы стиснуты, ладони судорожно переплетены. Ледяное оцепенение сковало чувства.
— Не понимаю? — слабо откликнулась она. В ее голосе слышались завывания вьюги. В широко открытых глазах стояла полярная ночь.
— Черт побери, Алисия! — взорвался Шон, вцепившись в руль и нажимая на тормоз перед перекрестком, заваленным тающим снегом. — Ты не даешь мне ничего объяснить.
Его настойчивый голос притягивал внимание, проникая в самые отдаленные уголки души, охваченной разгорающимся пожаром досады и отчаяния. Алисия вызывающе подняла голову и повернулась к нему, взглянув прямо в глаза.
— Зеленый свет, — сказала она с холодным самообладанием, скрывавшим внутренний трепет.
Шон бросил рассеянный взгляд на светофор и резко тронул с места.
Последние яркие лучи заходящего солнца проникали сквозь стекла кадиллака, бросая на лицо Шона отсвет бронзовой непроницаемости. Оттолкнувшись от этой ассоциации, профессиональная память Алисии услужливо предложила ей образ бронзовой римской монеты, на аверсе которой был нанесен профиль Юлия Цезаря, а на реверсе — Брута.
— Ты не права, — проговорил он ровным голосом. Заходящее солнце вспыхнуло в его глазах.
— Не права?
Алисия рассматривала его прекрасно очерченный профиль, надеясь на то, что это правда, но опасаясь обмануться.
— В чем я ошиблась?
— Я не собирался приглашать тебя на ужин в мотель только для того, чтобы на десерт затянуть тебя в постель.
Его голос прозвучал резко и убедительно.
— И никогда не считал тебя легкодоступной женщиной, — выпалил он, смягчив тон.
— Очень приятно, — сказала Алисия, замечая, предательскую дрожь в голосе. — Боюсь, что…
Она замолчала. Горячие слезы навернулись на глаза. Пытаясь сдержать рыдания, подступившие к горлу, Алисия часто заморгала и отвернулась к окну, заметив сквозь пелену слез, что они подъезжают к мотелю, выглядевшему просто роскошно. Это был один из самых дорогих мотелей, расположенных в пригороде.
— Ты живешь здесь? — спросила она, сглотнув слезы.
Шон кивнул. Он молчал все время, пока парковал машину на стоянке, выбирая место среди сугробов. Мягко затормозив, он обернулся к ней.
— Хочешь, я отвезу тебя обратно домой?
— Нет, — тихо сказала Алисия, глядя прямо перед собой.
— В таком случае, не могла бы ты заставить себя взглянуть в мою сторону?
В его просьбе прозвучала скрытая мольба. Алисия не могла противиться его мягкому голосу, вновь ставшему близким и знакомым. Она взглянула в его глубокие глаза, наполненные голубым сиянием и сдерживаемым желанием.