Восхищенно воскликнув, Алисия принялась расставлять цветы в высокой вазе, пока Шон стягивал пальто и ботинки. Она суетилась, выбирая достойное место для букета, когда Шон незаметно подкрался к ней и, обвив талию Алисии руками, уткнулся лицом в нежный изгиб ее тонкой шеи.
— О, ты прекрасно пахнешь. Свежестью и сладостью, как весенний дождь.
Рассмеявшись, Алисия повернулась к нему лицом и обвила его шею.
— Ты тоже замечательно пахнешь. И вообще, ты очень привлекательный мужчина.
— Неужели? — улыбнулся Шон. — Но ты еще не видела меня без рубашки.
Они дружно рассмеялись, чтобы через секунду внезапно прерваться и взглянуть друг другу в глаза.
— Боже мой, как я хочу тебя, Алисия, — проговорил Шон напряженным, хриплым голосом. — Хочу, чтобы ты стала частью меня. Хочу быть частью тебя.
Карие глаза Алисии сияли любовью, по губам блуждала чувственная улыбка. Она запустила пальцы в его волосы и притянула голову Шона к себе.
— И я хочу стать частью тебя, — прошептала она, припадая к его губам. — Хочу ощущать тебя внутри, глубоко и полно.
Шон замер, не дыша, потом подхватил ее на руки и осторожно понес в спальню, стараясь не задеть дверной косяк.
Мягко опустив Алисию на кровать, он впился ей в губы страстным поцелуем. Его губы были восхитительно горячими, а трепещущий язык невероятно напоминал раздвоенное жало библейского змея, чьими стараниями первая женщина лишилась невинности.
Алисия упивалась жаром, исходившим от Шона. Она шире открыла рот, невольно припомнив недавний визит к дантисту, чтобы позволить поцелую стать еще глубже. Медленно, в промежутках между поцелуями, они помогли друг другу избавиться от стесняющих одежд, тщательно покрывая ласками каждый вновь открывшийся кусочек их тел. В самом почтительном, благоговейном тоне Шон вполголоса нахваливал совершенство форм Алисии, шелковистость ее кожи, но не более того.
Все это время они не спешили. Нетерпение охватило их в тот момент, когда их обнаженные тела сплелись в мучительно-неразрешимом объятии. Утонув в постели, Алисия подняла глаза на Шона и с удивлением заметила, что его лоб разрезали морщины напряженной умственной работы.
— О боже! — воскликнула она. — Что случилось?
Шон пожал плечами.
— Совсем забыл, — сказал он. — У меня есть подарок для тебя.
Его ладонь мягко накрыла ее грудь.
— Знаю, — улыбнулась Алисия, сладко вздрагивая от его прикосновений. — Я хочу этого, хочу тебя.
Шон покачал головой.
— Да, то есть нет. Я не это имел в виду. Ты помнишь коробочку, которую я принес с собой?
— Помню, но только тебя.
Их губы вновь слились в поцелуе. Оторвавшись, Шон сказал: