— Очень мило с вашей стороны было заглянуть ко мне, — поспешно начал он.
Сьюзен растерянно попятилась.
— Берегите голову, вы сейчас в ворота врежетесь!
Сьюзен испуганно оглянулась — забор действительно был в опасной близости от ее затылка. Филипу показалось, что его грубый тон нисколько не обидел ее, более того, он явственно увидел на ее лице облегчение. Похоже, Сьюзен радовалась тому, что Филип оказался грубым, невоспитанным хамом. Что бы это значило? Филип хмуро взглянул на Сьюзен: загадки, сплошные загадки, черт бы их побрал!
Гордо распрямив плечи, Сьюзен двинулась к своей машине. Миранда двигалась иначе, но Филип с неудовольствием отметил, что любуется грациозной походкой, плавностью и мягкостью движений и жестов Сьюзен. Когда Сьюзен обернулась, он вновь был очарован чувственным изгибом ее губ.
Сьюзен села в машину, но не спешила трогаться, продолжая какое-то время смотреть на Филипа через ветровое стекло. Затем она завела мотор.
Вскоре желтенький, как цыпленок, «мини» пропал из виду. Филип продолжал стоять на крыльце. Он думал о том, что, наверное, никогда больше не увидит Сьюзен Уэллс, и говорил себе, что это к лучшему, но никак не мог забыть терпкий вкус и нежную теплоту ее губ.
Было уже довольно поздно, и, только начав дрожать от вечерней прохлады, Филип очнулся и понял, что на нем нет ничего, кроме полотенца. Нужно снова принимать горячий душ. Вздохнув, Филип направился в дом.
— Может, это и к лучшему, — говорила себе Сьюзен Уэллс, отъезжая от дома Филипа Мастерсона. — Он совершенно неподходящая кандидатура.
Несмотря на уверенность, с которой была произнесена последняя фраза, Сьюзен была расстроена всем происшедшим — возможно, из-за шишки?
Но она знала, что дело вовсе не в этом.
Поцелуй на крыльце дома Филипа Мастерсона — вот что не давало Сьюзен покою. Она никак не могла выкинуть его из головы — это оказалось не так-то просто. Уверяя саму себя в том, что этот поцелуй ничего не значит, Сьюзен чувствовала себя плохой актрисой и не верила сама себе. Можно солгать кому угодно, но невозможно обмануть себя. Она провела языком по губам, вспоминая вкус и силу губ Филипа. Это было мучительно. Хорошо было одно — то, что во время этого поцелуя на какой-то момент Сьюзен пришла в себя и смогла-таки вырваться из рук Филипа. Ей пришлось ударить его сумочкой, иначе ситуация грозила выйти из-под контроля — Бог знает чем мог бы закончится их поцелуй.
— Это уж точно, — сказала она самой себе, вновь вспомнив сильные руки, привлекшие ее полчаса назад к чуть влажному, наверное после душа, мускулистому торсу.