— Вот сама и пой!
Саманта замерла, изумленная столь резким ответом, и тут же тихо захихикала.
— С моей стороны это будет жутко неблагородно по отношению к Джейсону и Нику.
Все трое непонимающе уставились на Саманту, давящуюся смехом.
— Почему? — спросила заинтригованная Джил. — Если ты считаешь, что я могу это сделать, то и для тебя это не составит никакой проблемы.
— Смеешься, Джил, да? С моим голосом только петь. Да лягушки в пруду и то мелодичнее квакают. Они, по крайней мере, в ноты попадают. Вы что, мне не верите?
Глядя в недоверчивые лица, Саманта хитро ухмыльнулась, демонстративно вздохнула и, мысленно предвкушая немалую потеху, затянула ту же песню, что напела несколькими минутами раньше Джиллиан.
То, что это была та же мелодия, слушатели, конечно, догадались, так как слова Саманта не перевирала. Пожалуй, только текст и сохранился неизменным в ее исполнении, так как мелодию и ритм она безжалостно коверкала. Уже на третьей строчке стало ясно, что притворяться таким бездарным исполнителем просто невозможно. Все трое, с хохотом зажимая уши, взмолились: верим, верим, только пощади!
Вдоволь нахохотавшись вместе с ними, Саманта перевела дух и, прищурив глаза, посмотрела на Джиллиан.
— Что теперь скажешь, Джил?
Джиллиан была вынуждена признать, что ее голос будет немного более гармонично сочетаться с голосом Джейсона, нежели голос Саманты. Джейсон и Маккей театрально вздохнули, демонстрируя облегчение, которое они испытали, услышав ответ Джиллиан.
В итоге Джил согласилась на следующий день приехать на студию, но объявила, что позволит ставить над собой опыты лишь в том случае, если Саманта не только окажет ей моральную поддержку, но и будет сопровождать ее.
Дуглас Пейн внимательно просмотрел конференцию в записи, несколько раз прокручивая наиболее интересные моменты, стараясь не упустить ни малейшей детали. Он ну никак не мог поверить во всю ту чепуху, что наплели эти трое журналистам. Нюхом чуял, что это чистой воды спектакль.
Уж он не пожалеет сил и средств, чтобы докопаться до истины. Нельзя упускать ни малейший шанс очернить если не Гарри, то хотя бы его дочь. Если ему удастся накопать что-нибудь достаточно интересное, у него появится возможность давить на Холлиуэла. Тот точно не захочет, чтобы какая-нибудь грязная история — из прошлого ли, из настоящего — выплыла наружу, и тогда он, Дуглас Пейн, сможет диктовать ему свои условия. Если, конечно, Гарри не окажется чрезмерно щепетильным и не подаст в отставку. Такой вариант устроит Пейна не меньше первого, хотя, если ему снова не удастся протолкнуть на место Холлиуэла своего человека, не избежать мороки с новым кандидатом.