Тони сморщился от этой горькой правды:
— Я просил отца оставить эту землю в покое. Дать им дышать. И я уверен, что он сделал это нарочно, назло мне.
Брови Джо взлетели вверх.
— Ты думаешь, он ополчился на них, потому что ты стал заниматься другим делом?
— Он всегда был против моего выбора. Не хотел, чтобы я чего-то добился. Он мечтал распоряжаться моей жизнью, и его взбесило то, что я стал гонщиком вопреки его воле.
— Да, он был очень зол, когда ты уехал. Он думал передать свое дело своему первенцу. Черт, он злился и на меня за то, что я тут не остался. Но у меня мозги бизнесмена, а не виноградаря.
Тони скривил губы в полуулыбке:
— Ты — компьютерная мышь, Джо.
— И горжусь этим, — констатировал тот и вернулся к прежней теме. — Отец был упрямым животным. Уверен, он точно так же поступил еще с дюжиной мелких хозяйств в округе. И они не выдержали.
— Это несправедливо. Дьявол, он же загребал миллионы. Зачем ему надо было душить конкурентов?
— По-видимому, он думал иначе.
Тони печально вздохнул:
— Ну, по крайней мере, я кое-что могу сделать. Я намерен пересмотреть эти контракты. Мы будем продавать наше вино по нормальной цене, но не станем никого давить, особенно Пурпурные Поля.
Джо кивнул и откинулся на спинку стула:
— Рена, вероятно, это одобрит.
— Да, но я не смогу исправить все зло, которое причинила ей наша семья.
— Ты говоришь сейчас не только об отце, правда?
Тони отрицательно покачал головой:
— Нет. Я собираюсь загладить свою вину перед Реной, хочет она этого или нет.
— Это звучит как вызов, брат.
Тони встал:
— Ты прав.
— Да, пока я не забыл. Тебе сегодня звонили. — Джо порылся в стопке записок и достал нужную. — Что-то о гонках и каких-то контрактах. Они не могли до тебя дозвониться.
Джо протянул Тони записку. Тот, увидев имя того, кто ему звонил, выругался про себя. Сейчас ничто, кроме его жены, не имело значения.
Вслух он сказал:
— Спасибо. Я займусь этим делом, — и сунул записку в карман.
У него было три дела, и то, о котором говорилось в записке, он считал наименее важным. Теперь он знал, как спасти Пурпурные Поля, но, прочитав «Лозу за лозой», не был уверен, что сможет исправить свою ошибку, залечить раны, которые нанес Рене.
Он хотел спасти свой поспешный брак не из-за данного Дэвиду обещания, а из гораздо более эгоистичных соображений. Он должен был признать, что, пережив заново за эти несколько часов свое прошлое, понял, как много значит для него Рена.
Он вскочил в машину и помчался вон из города к свежему воздуху и встречному ветру — остудить чувства и голову, готовую разорваться от мысли, что сейчас, как и тогда, он без памяти влюблен в Рену.