- Спасибо, сынок, - неожиданно раздается приглушенный одеялом голос.
Стас замирает, удивленно глядя в закрытые глаза старой женщины. Звучит дежурная фраза:
- Да не за что …
Смущенно спрашивает:
- Я тут полы вымою, не помешаю вам?
На лице старой женщины появляется бледная улыбка.
- Вежливый мальчик какой … - удивленно шепчет она.
Чтобы избавиться от вони и засохших следов испражнений, полы пришлось перемывать несколько раз. Стас менял воду так часто, что дежурная по этажу забеспокоилась:
- Ты первый этаж не залил ещё?
- Не знаю, - пожал плечами Стас. – А у вас тут моющие средства есть?
- Это к завхозу. Она заведует моющими и прочими средствами, - ответила дежурная с ударением на «а» в последнем слове.
Тащиться на четвертый этаж желания не было. Стас домыл полы горячей водой и старый линолеум наконец-то показал свой истинный цвет и узор – зеленые квадраты на голубом поле. Обессиленный до предела от непривычной работы, Стас кое-как засунул «убиральные причиндалы» в маленькую кладовку, переделанную из одиночного туалета и устало присел на подоконник. Дождик утихомирился, ветерок куда-то пропал. Хмурое небо ощерилось редкими проплешинами, сквозь которые выглядывает синее небо, а солнце золотит края туч. Улица за окном пуста, редкие прохожие и машины торопятся по своим делам. И никому ни до кого нет дела.
Персонал дома для престарелых быстро разобрался, что к чему, в отношении новенького. Все понимают, что солдаты – это наименее защищенные члены общества. Их все жалеют, сочувствуют, вспоминая, как служил сам или дети. Женщины любят рассказывать друг другу страшилки о несчастной судьбе солдатиков из бедных семей или вовсе сирот. Однако, когда речь заходит о личных интересах, жалость почему-то улетучивается и «бедным солдатиком» начинают командовать все подряд. Так произошло и со Стасом. Стоило ему появиться на пороге, как на него «набросились» - санитарки наперебой требовали вымыть полы в коридорах, палатах и туалетах. Повариха захотела, чтобы Стас вычистил котлы, отмыл стены от засохшей грязи и вычистил размороженный холодильник. Вечно пьяненький кочегар выразил пожелание, чтобы «етот военный» натаскал угля. Стас слушал молча. Когда поток жалоб и просьб иссяк, молча повернулся, чтобы подняться на второй этаж – там у него угол в кладовке, где стоит шкаф с вещами. Однако окружившие со всех сторон тетки в белых халатах и один пьяный кочегар возопили хором, словно по сигналу дирижера:
- Куда пошел? А работать кто будет?
Разозлившийся Стас уже собрался было кратко ответить в духе агрессивного сюрреализма, как с лестничной площадки раздался грудной баритон мадам Клыковой: