Жена скончалась через три дня от остановки сердца. Сынок струсил, убежал из дому. Вернулся через неделю, оборванный, грязный и пьяный. Или уколотый, я не очень разбираюсь. Стал кричать с порога, что это и его квартира, ему принадлежит половина, он сюда жену приведет и чтоб я не смел вмешиваться в его жизнь. Иначе он выбросится в окно или вскроет вены. Громко кричал, все соседи слышали … Ну, я открыл окно на кухне – оно выходит во двор, прямо на асфальт … седьмой этаж … сказал – прыгай! Хватит болтать, меня разговорами не запугаешь. Он не в себе был от водки, сел верхом на подоконник, одна нога снаружи, другая в кухне, стал говорить, что прыгнет, если я не оставлю его в покое, он так решил и прочее … Я за ногу схватил да вверх рванул, только подметка грязная мелькнула. Потом посидел пять минут, чаю попил – в себя приходил. Внизу народ собирается, крики, шум … Хотел скорую вызвать, но передумал – и без меня сообщат. Приехали, забрали, потом милиция явилась, участковый примчался. Допрашивали!
На этом слове у Ивана непроизвольно приподнялась верхняя губа, показались желтые клыки, зрачки расширились, резче обозначились темные круги под глазами. Длинные, худые пальцы с отросшими ногтями сжались, словно сомкнулись на горле невидимого врага.
- Ментам суицид ни к чему, им убийство нужно, тем более что подозреваемый в данном случае один и раскрыть можно по горячим следам. Особенно участковый старался. Гнида мелкая, когда нужен был, днем с огнем не найти, а тут примчался, рвение свое показать перед начальством. И вопросы задавал не простые, с подковырками. Где стоял да что делал в момент падения … Сволочь! Сынуля на учете в ментовке состоял с шестнадцати лет, когда квартиру, в доме напротив, ограбил с компанией таких же ублюдков, как и сам. Условным сроком отделался тогда, суд учел возраст и то, что материальный ущерб невелик и был сразу возмещен родителями. Участковый, вместо того, чтобы хоть раз в месяц побеседовать с мальчишкой, пас его, каждый шаг фиксировал, чтобы доклады начальству были обширными. Впрочем, его тоже можно понять – парень из деревни, хотел выбиться в люди, жилье получить. А в милиции нашей … - махнул рукой Иван. – Словом, с волками жить, по-волчьи выть. Вот и старался этот «мент от сохи», делал то, что от него требовали. Дело развалилось на стадии предварительного расследования. Прямых улик не было, а косвенным даже милицейское начальство не поверило, а суд и вовсе не стал бы рассматривать такое дело. Похоронил я жену, сына закопал на другом конце кладбища. Прошел месяц или больше, не помню. Затосковал я … Работа из рук валится, ничего не интересует. Такая депрессия началась, что хоть сам в окно выходи. Один знакомый посоветовал в церковь заходить почаще. Стал посещать службы. Вначале скучно было – стоят люд, крестятся, что-то бормочут, за оградкой хор заунывно поет. Бросить хотел, но куда пойдешь? А здесь вроде как бы при деле. Начал читать советы святых отцов по разным жизненным ситуациям, рассказал о своей беде батюшке. Он хоть и молод был, но с пониманием отнесся. По-другому я стал к вере относиться, каждый вечер в храме проводить. Работу совсем забросил. К тому времени стаж для получения пенсии государственного служащего я заработал, дальше можно уже не стараться. Оформил я все как положено и уволился. Мне тогда пятьдесят семь было, до получения пенсии три года. Пришлют сами, когда срок наступит. Решил в монастырь уйти. Квартиру на дочь отписал и с благословения батюшки стал послушником.