От жара печи в избе сделалось душно. Сима стащил с себя меховой плащ, свернул и положил раненому под голову. Накрыл шубой как одеялом, и вскоре Демвер уже не искал ртом новую порцию воды, а мирно спал.
«Неужели выживет? Неужели у меня получилось?» — Сима не знал наверняка, но слышал, что сон — хороший признак. Значит, роль спасителя пока не отменяется. Осталось дело за малым: придумать, как доставить раненого хотя бы до ближайшего жилья. Ни телегу, ни лошадь искать нет смысла. Во время рейдов по Пограничью, насколько знал Сима, раненых воинов привязывали к волокушам. Но чтобы такие смастерить, нужен хотя бы топор. Забор! Ну конечно! Нужно просто оторвать парочку жердей и найти, чем привязать к ним тело. На первый взгляд, как будто не слишком сложно. Даже вон разрезанная шнуровка от безрукавки валяется. Не совсем то, что надо, но и она может сгодиться.
Он было сразу отправился за жердями, но за дверью его встретили темнота и холод. Одному, без плаща, на ночь глядя ломать забор — нет, это не выход. В любом случае имеет смысл дождаться утра. Заодно станет понятно, стоит ли возиться с тяжелой ношей. Умрет — не судьба. Выживет — крепче будет.
Сима принес с улицы два снежка размером с кулак, подбросил в печь несколько лишних поленьев, чтобы не замерзнуть ночью, и прислонился спиной к горячей стенке. Смотрел, как пляшут языки пламени на потолке, и по очереди облизывал снежки. Хорошо, что предыдущая жизнь не изнежила его и он не разучился получать удовольствие даже от такой малости. Раненый лежал поодаль на спине и не шевелился.
Доедая снег, Сима прикрыл глаза. Сейчас он заснет, и пусть все пропадает пропадом. Его больше не занимают ни подлые дикари, ни пятеро беглецов, ни умирающий Демвер, ни собственные потуги выжить в этом запутавшемся мире. Только спокойный сон до утра, в тепле, пусть и на голодный желудок. А утром будь что будет…
Среди ночи он все-таки проснулся. От холода. Дрова прогорели, угли еле теплились, и печь остыла. В приоткрытое под потолком окошко падал свет луны. Сима нехотя встал и задвинул ставень. Нечего последнее тепло выпускать. Зато теперь стало темно. Сима представил себе, где лежит Демвер, опустился на четвереньки и пополз, прислушиваясь. Дыхания раненого слышно не было. Не умер ли? Нет, вот он. Рука как будто не холодная. У трупов она быстро становится ледяной. Тем более зимой. Это Сима знал наверняка. Много раз проверял. Этот был жив. «А зачем я его искал? Ах да, одеяло! — Сима стащил с невидимого в темноте тела шубу, подумал и вынул из-под тяжелой головы свой свернутый плащ. — Перебьется. Мне это сейчас больше пригодится. Я помирать пока не намерен». С этой радостной мыслью Сима отполз подальше от спящего, забрался на всякий случай за печку, устроился поудобнее в не слишком чистой, но вполне пригодной, а главное — теплой меховой постели и снова попытался заснуть.