Марисса пожала плечами:
— Почему же никто не ожидал? Ведь мистер Бертран — друг нашей семьи.
— Да-да, разумеется, — закивал Данвуди. — Но мне кажется, я не замечал его среди ваших многочисленных поклонников.
— Их было не так уж много, — возразила Марисса.
— А мне казалось, что их было великое множество, — проговорил молодой человек, немного смутившись. — Скажите, мисс Йорк, вы уверены, что у вас все складывается хорошо? После вашей ссоры с мистером Уайтом, а теперь… после этой неожиданной помолвки… Видите ли, я невольно испытываю беспокойство.
— Что именно вас беспокоит? — спросила Марисса, нахмурившись.
Густо покраснев, мистер Данвуди пробормотал:
— О, прошу прощения… Конечно, все это не мое дело.
Марисса промолчала. Хотя могла бы сказать, что это действительно не его дело. Данвуди же пожал плечами и добавил:
— Ладно, не будем об этом…
Марисса улыбнулась ему и тут же подумала: «Интересно, могла бы я когда-нибудь обратиться к мистеру Данвуди со своими проблемами? Нет, пожалуй, не могла бы…» И действительно, он выглядел… слишком уж молодым. И если бы она рассказала ему правду про «ссору» с Уайтом, то он пришел бы в ужас. И уж тем более она не могла представить себе, как мистер Данвуди расспрашивал бы ее про месячные. А вот Джуд говорил об этом с совершенно невозмутимым видом — словно беседовал с ней о погоде. И тут Марисса вдруг поняла: Джуд Бертран — именно тот человек, с которым она могла бы говорить обо всем на свете, на любые темы — даже самые щекотливые.
— Мне хотелось бы расспросить вас о мисс Сэмюел, — возобновил разговор Данвуди. — Вы не возражаете?
Марисса с улыбкой ответила:
— Конечно, не возражаю. Поверьте, Бет — очень милая. У нее прекрасный характер, и она моя самая близкая подруга. И вероятно, вы уже заметили, что она великолепно танцует. Очень грациозно.
— Да, разумеется. Она необычайно мила и разговаривает всегда тихо и спокойно.
— Совершенно верно, — кивнула Марисса. — Она всегда очень спокойная.
— А что вы скажете о мисс Нанетт Сэмюел? — спросил вдруг Данвуди. — Вы ее хорошо знаете?
Марисса поморщилась и пробурчала:
— Да, пожалуй, неплохо. С ней я тоже провела довольно много времени.
— Она ведь очень красивая, не правда ли? И жизнерадостна, к тому же…
— М-м-м… да, наверное, — пробормотала Марисса в растерянности.
Действительно, что она могла ответить? Ведь если высказаться со всей откровенностью, то мистер Данвуди скорее всего подумает, что они с Нанетт соперницы. А если выскажет комплимент в адрес Нанетт, то он, должно быть, ужасно воодушевится. Сделав глубокий вдох, Марисса ответила: