Подобная реакция Мариссы необычайно возбуждала, и Джуд с трудом удерживался от стона. «Какие же у нее изумительные груди», — промелькнуло у него.
А она вдруг содрогнулась всем телом и прошептала:
— О, Джуд, пожалуйста…
Она желала его, страстно желала — в том не было ни малейших сомнений. «Но я-то должен сдержаться во что бы то ни стало», — говорил себе Джуд, запуская руку ей под пеньюар, а затем в вырез тонкой ночной рубашки. Он провел ладонью по ее груди, и Марисса, вновь содрогнувшись, попыталась прижаться к нему всем телом.
Джуд замер, затаил дыхание. Потом, закрыв глаза, сосчитал до двадцати. Он говорил себе, что сможет сдержаться, сможет остановиться в нужный момент. Наконец, оттянув вниз вырез ее пеньюара, он прижался губами к тому месту, где тонкая ткань рубашки прикрывала грудь Мариссы. Когда же губы его сомкнулись вокруг ее соска, из горла девушки снова вырвался стон, на сей раз столь страстный, что стало ясно: именно этого он и добивался. Но теперь ему отчаянно хотелось сорвать с Мариссы одежду и увидеть ее обнаженную, хотелось расцеловать все ее тело, а затем погрузиться в нее… Марисса же, вцепившись в его волосы, старалась прижать его к себе как можно крепче, и казалось, что она вот- вот задохнется от вожделения.
«Все, довольно, — сказал себе Джуд. — Пора остановиться».
С усилием отстранившись от девушки, он поднял голову и еще раз поцеловал ее в губы. После чего откатился в сторону и, закрыв глаза, пробормотал:
— Вот какая разница между мальчиком и мужчиной. Теперь понимаешь?
— Но почему ты остановился? — пролепетала Марисса, приподнимаясь на локте. — Я думала, что ты продолжишь…
Джуд невольно усмехнулся:
— Поверь мне на слово, дорогая, половина удовольствия заключается в его предвкушении. Я уверен, что ни один из твоих танцующих мальчиков не научил тебя этому.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили! — заявила Марисса. — К тому же ты не являешься моим учителем.
— Да, не являюсь. Но все-таки я мужчина, а не мальчик. Кроме того, я не глупец.
Марисса долго молчала, и Джуд, открыв наконец глаза, увидел, что она смотрит на него, нахмурившись и надув губки, точно обиженная нимфа.
— Меня не надо было соблазнять, Джуд, — пробормотала она. — Ты и так мне очень нравишься… Во всяком случае, вполне достаточно.
Он взглянул на нее вопросительно:
— Вполне достаточно для чего?
Она лукаво улыбнулась:
— Достаточно для того, чтобы ты не останавливался.
Он тоже улыбнулся.
— Что ж, по крайней мере это мы выяснили.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Марисса вдруг спросила: