Я потерла глаза, потом лоб, но боль не проходила. Протянула руку, пошарила по пакетам — искала какое-нибудь питье. Кока-кола, конечно, вещь, но я бы не отказалась от чего-нибудь горячего, от хорошей чашки чаю или горячего шоколада. От чего-нибудь успокаивающего. Жук, видимо, услышал, как я шуршу пакетами, потянулся и обернулся ко мне:
— Который час?
— Начало пятого.
— Блин, мы весь день проспали. — Он медленно сел. — У меня все болит.
Я передала ему бутылку с кока-колой:
— Мы сегодня ничего не ели и не пили.
Жук присосался к бутылке.
— Угу, уже лучше. Погони не видать?
— Не знаю. Ничего не слышно, это уж точно.
— Сейчас поглядим. Только сперва давай пожуем чего-нибудь.
Мы снова полезли в пакеты и перекусили чипсами, крекерами, печеньем и шоколадом.
Жук ел стоя. Он осмотрел нашу рощицу: дошел до одного конца, потом вернулся в середину еще за печеньем, потом до другого конца.
— Я ничего не вижу, — проговорил он с полным ртом. — По-хорошему, надо бы уйти подальше, но ведь скоро стемнеет. Наверное, стоит здесь переночевать, а завтра двинуть с утра пораньше.
Возражать я не стала. Я бы не отказалась вообще больше никогда никуда не ходить.
Итак, мы приняли решение остаться, и вдруг оказалось, что впереди у нас двенадцать часов, а занять их решительно нечем. Нам почему-то было не присесть, не расслабиться, а о сне даже и речь не шла. Мы немножко побродили среди деревьев, посмотрели, какой там вид с разных сторон. Я долго стояла и смотрела на плывущие облака. Казалось, они движутся совсем медленно, но если некоторое время смотреть на облако, а потом ненадолго отвести глаза, оно окажется дальше, чем тебе казалось. Прямо как мы. Мы тоже шли через эти поля и двигались совсем медленно, будто две букашки, ползущих по телу планеты, а потом обернулись и увидели, что преодолели огромное расстояние.
— Я никогда не видела столько неба, — сказала я. — Просто обалдела, пока мы шли по полям, а над головой всё небо и небо.
— Как привыкнешь, тебе понравится. Тут столько воздуха — сколько ни вдыхай, все мало. — Жук широко раскинул руки. — Вот и на море так же. Огромный плоский пляж, море и небо. Тебе понравится, Джем. — Он повернулся ко мне лицом. — Найдем какой-нибудь пансион, будем каждое утро есть рыбу с жареной картошкой. А еще гулять по пирсу, писать всякие слова на песке, просто смеяться.
Он попытался влезть по стволу, но довольно быстро ноги у него начали скользить. Попробовал еще — то же самое. Небо постепенно гасло, из него по одному уходили цвета. Становилось все холоднее.
— Скоро стемнеет, — сказала я, передернувшись. — И что мы тогда будем делать?