– Куда ты поедешь? – сказал он. – Тебе не понравилось у меня? Я вел себя негостеприимно? Тебе не хватает удобств? – в звучании его голоса она почувствовала опасность – словно задели голый нерв, словно им незаслуженно пренебрегли...
– Я должна прийти к тебе сама, по собственной воле, – сказала Оливия, пытаясь его успокоить и придвигаясь к нему ближе. – Пусть это будет мой собственный выбор.
И снова расплакалась, на сей раз по-настоящему.
– Мне здесь плохо, Пьер. Я устала, столько ужасного случилось: корабль взорвался, Дуэйну откусили голову – как я могу чувствовать себя в безопасности? Я хочу домой.
– Но сейчас нельзя ехать. В мире неспокойно. А здесь, со мной, ты будешь в полной безопасности, моя сакр, пока не научишься возвращаться...
– Если ты хочешь, чтобы я вернулась, тогда сначала освободи меня! Чтобы я, свободная, парила как орлица, – сказала она и тут же испугалась, что переборщила.
Он отвернулся, пожевал губами.
– Хорошо, сакр, хорошо. Я отпущу тебя – это будет новое испытание. Но ты должна уехать как можно быстрее. Сегодня же.
Феррамо сам отвез ее в аэропорт Роатана – на белом катере. Удалившись от берега на достаточное расстояние, заглушил мотор, чтобы попрощаться с ней.
– Я счастлив, что ты была моей гостьей, Оливия, – сказал он, нежно касаясь ее щеки. – Я сам уезжаю в Судан через несколько дней. Я позвоню тебе в Лондон и подготовлю все к нашей новой встрече – и покажу тебе жизнь бедуинов.
Оливия молча кивнула. Она дала ему неправильный телефонный номер.
– А потом, сакр, ты начнешь лучше понимать меня. И больше не захочешь уезжать, – он посмотрел на нее горящими, безумными глазами. Она подумала, может, Пьер попытается поцеловать ее, но вместо этого он сделал странную вещь. Он взял ее указательный палец, сунул его в рот и жадно втянул – словно это был сосок, а он – оголодавший поросенок.
Самолет, следующий рейсом «Роатан – Майами», взлетел, а Оливия все никак не могла поверить, что это на самом деле так и что она наконец вырвалась.
Она словно все это время ждала, когда на нее нападет дикий зверь или разбойник, или на ее голову обрушится ураган невиданной силы, но, по непонятным причинам, ураган прошел мимо, разбойники и звери затаились. Не сказать, чтобы это сильно радовало. Оливия пыталась убедить себя, что все это ее рук дело, что это она, умело прибегнув к тонким психологическим уловкам, вынудила Феррамо даровать ей свободу.
Но одно она знала наверняка: ее предупредили, и это только отсрочка. Она оказалась слишком близко от огня, и пусть скажет спасибо, что только слегка обожглась. Теперь пора лететь домой и больше не высовываться.