girls, girls, girls... (Вэльт) - страница 2

съехала с Молдованки в спальник. Жила с бабушкой и сеcтрой в большой квартире, папа

получил от разъезда отдельный угол со своей пассией.

«Крым - государство мной не понятое, государство в государстве, –(цитата из Кати)-

я не понимаю: почему килограмм персиков, которые там же и растут, стоит так дорого и

почему маникюр стоит в 7 раз дешевле, чем в Одессе.?» Вскоре Катрин беременеет, а

чего должно быть по другому? Муж проявляет себя, ну в общем не по Катиным словам, а

по тому, что он делает, сужу, что, как говорил Дейв Мастейн: " да ничего не обычного -

просто он гандон". Он бьет Катю, когда она носит плод, нет, не по лицу. Выродок ?, подставьте по вкусу что хотите. Ребенок рождается мертвым. А дальше она попадет

под пресс плебса: "даже ребенка родить не смогла", уехала из Одессы. «Да, все

выжжено потому, то там для нее ничего нет». Катя собирает лахи и бежит, бежит на

родину. Но родина изменилась и встречает ее не совсем приветливо. Одногодки или

поднялись, или опустились. А она зависла, потеряв корни (о, ну момент по потере корней

жутко знаком).

Джевиши не принимают ( ахахаха ) - русская же, ну а русские.... Катя хорошо

сложена, однако жутко принципиальна, как все советские дети верит в справедливость и, наверное, в НАСТОЯЩЕЕ. Отказавшись от помощи папы ( я же, бля, независимая), но и

не без помощи джевишей Катя начинает с нуля : степ- бай, степ- официанткой в одном

роскошном и дорогом заведении Одессы ориентированного на олигархов лайт эдишн.

Вскоре: Катя уже менеджер другого очень дорогого ресторана у нее никого нет, мужчин

она ненавидит в душе, однако не пропускает (ну это нормально после такой травмы, да и

зов природы, конечно, объясним). Она живет для сестры, которая становится для нее

всем, и старенькой бабушки. А еще Катя живет для себя. Она слишком хорошо воспитана, несмотря на все эти, чисто одесские забубоны в ее лексиконе - все эти "Ой шО Ты

знаешь", "делала базар ","делала ночь", "картина маслом" и т.п lol . Мы знакомимся с ней

чисто случайно в "Вечерней ,,,,,е" классическое место в центре, гремящее много лет еще

со времен "совка". Она тусит с какими- то дорого одетыми престарелыми подружахами, которые имеют (ха-ха-ха 100% !) мужей, семьи, бизнес, но иногда приходят сюда. Мы

сталкиваемся на барной стойке. Я пьян, мне хорошо: музло, свет делают свое дело.

«Гордонс» - ору я бармену. Взгляд мой пересекается с ее, и этой красе от меня тоже.

Повторюсь: я пьян, не трезв. Как у Гуфа "настроение по-доброму, бодрое плюс бордовое

время у моего города". «А ты, чувак, очень, блин, резкий»- вопит она улыбаясь. Мы ржем, после всего, падаем за мой столик. Через полчаса мы уже беседуем по полной. Ее глаза