— Я спрашиваю, что с ним делать будем?
— Выспится, сменим ему подгузник и сиську дадим, — язвительно отозвался я.
— Алексей я тебе не…
— Ну, так перестань спрашивать ерунду, мы уже, вроде бы, всё обсудили. Допросим и…. Ну, ты меня понял.
— Он совсем пацан, — хмуро буркнул Монах.
— Что тут скажешь, не повезло парню. Подержи, — сказал я и передал Монаху короткоствольный автомат и пистолет наёмника, снял с его ремня нож и подсумок с запасными магазинами положил на пол рядом с собой, больше у него ничего не было. Отцепил свою фляжку и вспрыснул ему лицо водой, он наморщил лоб, я приподнял ему голову и влил в рот несколько глотков. Паренёк закашлялся, открыл глаза, и бешено вращая головой, оглядывал нас с Монахом. Пытаясь понять чего мы от него хотим. Он провел по груди и животу рукой и быстро сообразил, что безоружен. Наёмник сел на пол и медленно попятился от нас, зарываясь обратно под кучу коробок.
Я расчехлил нож и прижал кончик лезвия к губам, призывая горе-воина к тишине. Он замер, и по-прежнему смотрел на меня испуганными глазами, выглядывая в моих зрачках свою судьбу. И не умея как следует прочесть написанное, он доверился моему спокойному внешнему виду и своей интуиции.
И совершенно напрасно.
На секунду мне стало, искренне жаль его, но только на секунду. В ряды наёмников нет призыва, все кто надевает форму, и берут в руки оружие, делают это по собственному почину. Разумеется, можно сделать скидку на трудность жизни в общине, не идущую ни в какое сравнение с разудалой стезёй солдата удачи, дающей возможность легко и быстро заработать неплохие деньги. К тому же, страх который внушают наёмники в сердца обывателей, пьянит больше чем самые сумасшедшие деньги, а от этого немногие способны оказаться в нашем мире, где всё замешано на силе. Поэтому и ещё по ряду причин моя жалость к пареньку продержалась не дольше одной секунды. Промелькнуло и тут же пропало желание быть человеком, как отблеск сгоревшего высоко в небе метеора.
Я поманил его пальцем к себе. Парень отрицательно помотал головой и ещё сильнее вжался в груду коробок. Уговаривать идиота, не имело смысла, поэтому ухватил его за ботинок и потянул к себе. Ожидал бурной реакции брыканий криков и всего что в таких случаях бывает, однако ничего этого не произошло. Парень настолько перетрухал, что просто съехал на спину и замер как притворившийся дохлятиной бурундук, и я без проблем выволок его наружу, словно это был вовсе и не человек, а набитый подмокшими опилками мешок из-под редьки. Я грубо схватил парня за грудки, встряхнул его как следует и, приложил затылком о металлическую стойку стеллажа. Двумя оплеухами принудил сидеть ровно, так как он всё время норовил завалиться на бок. Осталась сущая ерунда заставить его говорить, поэтому я сразу заинтересовал юнца вполне нетривиальным вопросом, чтобы исключить малейшие сомнения в своих намерениях тем самым одним махом расставив все точки над «i».