Нет, не стоило.
Точно!
Меня не заинтересовал автомобиль, я поднырнул под шлагбаумом и попытался сориентироваться под непрекращающимся перешедшим в умеренную монотонную фазу дождём.
Было, похоже, что я вышел к восточной окраине, но полной уверенности не было. Войдя в жилые районы, и не узнавая видов, оказался в лёгкой растерянности, и на какое-то время показалось, что сбился с курса и опять как тогда у бетонного павильона бессмысленно кружу на месте.
Ощущения что я вожу хоровод, всё усиливалось и с досадой, что опять трачу в пустую, драгоценное время устроил небольшой привал. Первородные инстинкты брали своё, в животе булькало и шипело. Спрятавшись от непрекращающегося дождя под уцелевшим козырьком подъезда, я вскрыл банку тушёнки и в один момент проглотил её и как следует запил водой.
Продукты подходили к концу, а я ровным счётом ничего не сделал. Топчусь на месте при мнимом движении вперёд как изводящий себя тренировкой спортсмен на беговом тренажёре. Таким темпом очень скоро придётся делать крюк и заходить в ближайшую общину для натурального обмена, чего я никак не хотел, или, если найду дорогу, возвращаться в здание «Водоканала», чтобы пополнить запасы продовольствия, что тоже не входило в мои планы.
Я со злостью запустил пустой консервной банкой в соседнее здание, банка, разумеется, не долетела, рухнув посреди улицы, и несколько больше похожих на собак крыс бросились к ней с разных сторон.
Передохнув пять минут пошел дальше.
Вскоре окружающий мир стал помалу приобретать знакомые очертания. Я стал мысленно проговаривать то, что встречалось на пути, выхватывая из пейзажа чёрточки, виденные прежде, словно ставя вехи и прокладывая по ним путь.
«Так эти развалины, всё, что осталось от бывшего супермаркета. Дальше должна быть баррикада перегораживающая улицу. Так. Теперь проулком. Мимо детской площадки. Скрученные узлом качели. Выход из двора. Сто пятьдесят метров вверх по улице. Поворот направо. Дальше площадь».
И, я не ошибся. Через некоторое время, вышел к небольшой площади, посередине которой, из мутной пелены дождя и тумана торчала знакомая пара водружённых на гранитный постамент обутых в гранитные же сапоги ног, высотой метров в десять — все, что осталось от исполинского монумента. Сколько раз проходил рядом, столько раз прикидывал первоначальный размер памятника. Метров сорок-пятьдесят, не меньше. Интересно, кто заслужил такой почет, что бы его увековечили в таком размере? Умели же строить Древние, не жалея сил и средств на подобную ерунду.
Вновь увлекшись подсчётом возможных размеров монумента, и размышлениями кому он предназначался я незаметно для себя прошел два квартала и оказался прямо у расчётной точки.