Две одинаковые малышки... Они переглянулись, как добрая супружеская чета, когда Люсинда закинула свою ручонку на плечо сестры, словно защищая ее.
— Когда они вырастут, у тебя наступит беспокойное время, — заметила Лизетт. — От женихов не будет отбоя.
— Меня беспокоит другое, — заметил Вильерс, — они могут быть отторгнуты светом.
— Если бы они были мои, я научила бы их пренебрегать мнением света, — сказала Лизетт.
— Этому не так просто научиться, — сказал он.
— Лондонский свет полон глупых ничтожных персон. Я поняла это и отвернулась от него. Им он тоже ни к чему.
— А как же мой герцогский титул? — спросил Вильерс.
— Титул как титул, что в нем особенного?
— Ты не уважаешь его? — удивился Вильерс. — Ты — дочь герцога?!
— Мой отец весьма безразличен к своему титулу, почему же я должна думать иначе?
Вильерс мысленно представил себе герцога Гилнера. Это был превосходный член палаты лордов. По всем статьям.
— Твоей матери не стало. Прошло уже несколько лет. Неужели он не подумывает о женитьбе?
— Не подумывает, — спокойно ответила Лизетт. — Он даже желает, чтобы его прямая наследственная линия пресеклась. Титул перейдет к моему кузену.
— Как странно, — задумчиво произнес Вильерс и осекся, заметив, что Лизетт приложила палец ко рту.
— Спускайтесь вниз, — прошептала она, — а я еще немного побуду здесь, пока не вернется няня.
Вильерс счел за благо подчиниться ей.
— Кстати, я всегда слышал только начало этой песни, — заметил он. — Эти два куплета в конце мне совершенно неизвестны.
— Я сама сочинила их, охотно призналась Лизетт. — Мне никогда не нравилась эта страшилка про падающую колыбель. — От волнения она стала теребить пальцы. — Почему я должна пугать собственного младенца, Леопольд?
Она называла его Леопольдом с такой легкостью, словно они были близки.
Почему же это было так сложно Элинор?
В гостиной Элинор приветствовала высокая стройная леди в белоснежном парике:
— Дорогая, сколько лет! Я помню тебя еще в детском переднике, а теперь ты стала такой величественной и настоящей красавицей.
— Леди Маргерит, — пропела Элинор, вежливо присев перед ней в реверансе. — Я с тех пор успела вырасти, но вы нисколько не изменились.
Та в ответ рассмеялась, хотя знала, что выглядит прекрасно. Маргерит была весьма изящной и стильной леди лет сорока с лишним; ее черные, превосходно очерченные брови соревновались с белизной ее пышного парика. От нее веяло свежим блеском и роскошью юной красавицы.
— Какое же это счастье — принимать гостей в своем доме, — произнесла леди Маргерит, — даже если некоторые из них предпочитают оставаться в своих спальнях. У твоей дорогой матери, кажется, зубная боль. А дорогая Энн, по-моему, просто не желает вылезать из постели. Поэтому настоящей компании у нас сегодня нет. Зато я представлю тебе моего лучшего друга, благородного сэра Лоуренса Фредерика Бентли-третьего.