— Оставь нас, — обратился Вильерс к Финчли. — Вернешься через десять минут.
Вильерс не хотел развивать эту тему при слугах. Он мог свободно рассказывать при них приятелю, как разложил леди на обеденном столе и прочее в таком роде. Слуги были обязаны сохранять бесстрастный вид, смотреть и слушать не мигая. Но когда речь шла о леди — будущей герцогине Вильерс, тут уж увольте. Этого им знать не полагается.
— Иди сюда, луковица, — сказал Вильерс, когда вышел Финчли. — Я хочу видеть твои глаза, когда буду говорить.
— Я не луковица, — возразил Тобиас. — Называй меня Джуби, мне так нравится.
— Джуби, джуси, не важно. Тебя зовут Тобиас.
— Меня звали Джуби с тех пор, как я себя помню. Теперь уже поздно менять.
— Меняться никогда не поздно, — сказал Вильерс. — Итак, усвой. Поскольку я собираюсь взять в жены Лизетт, ты должен перестать распространять о ней разные небылицы. Это — не-бы-ли-цы, — по слогам произнес он, заметив протестующий жест мальчика. — Уверен, что Лизетт ничего не известно о какой-то злой кормящей суке, атаковавшей ее. Это было совсем не так. Зачем бы она стала отнимать ее щенка? Она любит детей, видел бы ты, как они льнут к ней.
— Но это подтверждают все, кто ее знает.
— Только глупые слуги могут болтать чушь. Их следовало бы наказать за это. Ты не должен им подражать. Добро пожаловать в светский мир господ и леди. Вот с кем тебе предстоит общаться. Старайся поменьше удивляться или хотя бы делай вид, что не удивляешься. Так надо, — закончил Вильерс.
— Я не люблю леди, они скучные, — заявил Тобиас.
— Я тоже, — согласился Вильерс.
— И все же ты хочешь жениться на одной из них.
— Это мой герцогский долг.
— Быть женатым?
— Да.
— Слава Богу, что я не герцог. Я никогда не женюсь на глупой неженке, которая бобы не сможет отличить от соломы, — сказал Тобиас.
— Но Лизетт так прекрасна, — заметил Вильерс.
Тобиас поморщился.
— Если хочешь жениться, бери ту, которая с собакой, — посоветовал он.
— Интересно знать, почему? — спросил Вильерс.
— Потому что у нее собака, — заявил он, что противоречило всякой логике. — К тому же она не так красива.
— Она тоже красива, но на свой лад.
— Леди Лизетт походит на этих противных леди-миссионерок, вычищенных с иголочки и кушающих золотой ложечкой. Но что у них внутри, никому не известно. И ты никогда не отгадаешь, что у нее внутри.
— Я не отгадаю? — удивился Вильерс. Хотя вода в ванне и остыла, но он не спешил вылезать из нее, явно заинтригованный. — Почему? Объясни.
— Похоже, ты не сообразительнее ее, — презрительно ответил Тобиас. — Тебе не надоело еще сидеть в этом грязном чане?