За это детское прозвище он тут же наградил ее вежливо ненавидящим взглядом. Лизетт была права относительно его римского носа и подбородка. Но она забыла сказать, какой чарующей может быть его улыбка. Ей действительно было приятно смотреть на него, а ему — на нее.
— Как жаль, что мы не встречались раньше, — произнес он. — Но может быть... нет, вы бывали когда-нибудь в «Олмаке»?
— Я нахожу эти приемы весьма скучными, — ответила Элинор, хотя и бывала там, в прошлом сезоне по средам. Но кто мог узнать в ней, теперешней, ту, которую он мог встретить тогда?
— Я понимаю вас, — кивнул Роланд, застенчиво поглядывая на ее декольте. — Расскажите, как вы любите развлекаться, леди Элинор, — спросил он, покраснев от смущения. — Я не имею в виду ничего недостойного...
Энн ответила за нее с другого конца стола, нарушив таким образом этикет. Впрочем, это не был званый ужин.
— Леди Элинор развлекается тем же, чем все остальные леди.
Вильерс едва сдержал смех. Энн выпила слишком много пунша.
— И чем же она развлекается? — спросил Роланд, явно заинтригованный.
— Разглядыванием мужчин, — ответила Энн. — Они бывают весьма занятными.
Элинор улыбнулась ему. Он был молод и свеж, как бархатный персик, и жаждал любовных приключений. Она видела, что он не сводит глаз с ее декольте. Она чувствовала себя взрослой женщиной рядом с ним. Это было совсем новое для нее ощущение, не то, что с Гидеоном или Вильерсом.
— Я пытаюсь отгадать, почему вы не замужем, — произнес он.
Она замерла на миг от такого прямого вопроса. Если она начнет старую песню о своих нелепых требованиях к избраннику, ему станет скучно. Если скажет, что помолвлена с Вильерсом, — конец флирту.
— Расскажите мне лучше, что вы делаете, когда вам хочется развлечься, сэр, — сказала Элинор.
— О, я ведь писатель. Строчу день и ночь, пишу стихи. У меня такое чувство, будто мы с вами встречаемся уже не в первый раз, леди Элинор. Как будто мы давно знакомы. Мне кажется, это потому, что у нас с вами много общего.
— Не исключено, — поощрила его она.
— Я пишу поэму, — сказал он, отбросив темную прядь, упавшую ему на глаза. — Вам когда-нибудь приходилось читать стихи Ричарда Барнфилда?
— Я редко читаю стихи, — призналась Элинор. — Иногда обращаюсь к сонетам Шекспира.
Взяв ее бокал с шампанским, он поднес его к ее губам.
— Шекспир, конечно, прекрасен, но весьма старомоден, — изрек он. — Я предпочитаю более волнующий и открытый стиль: «Ее губы, подобные лепесткам алой розы, коснулись края чаши и сделали воду сладкой...»
— Очень мило, — сказала она. — Вы сочинили это прямо сейчас?