— Доброе утро, — произнес Вильерс.
— Доброе утро! — ответили ему хором, но только после кивка старшей в группе. Затем он увидел все тот же реверанс.
— Над чем вы работаете? — спросил он, сделав над собой усилие.
Ответ последовал после небольшой паузы.
— Мы изготавливаем пуговицы, сэр, — ответила старшая.
Вильерсу никогда не приходило в голову, что разные нарядные пуговицы могут изготавливаться бедными приютскими воспитанницами.
— В вашем милом доме имеются близнецы? — спросил он.
Они, мигая, смотрели на него, пока старшая не сказала:
— Джейн Люсинда и Джейн Филлинда, сэр.
— Где они?
— Филлинда была очень непослушной сегодня... — начала одна малышка и тут же испуганно умолкла.
— Мы не знаем, где она может быть, — сказала главная. — Мы «улитки», а Люсинда и Филлинда — золотошвейки.
— Улитки?!
— Мы прячем пуговку в «домик», обшиваем тканью и обвязываем французскими узелками. В таком виде их еще зовут «мертвыми головами». А другие доводят дело до конца, обкручивая «головы» золотой ниткой.
— И где же находится этой золотой цех?
— Через пару дверей слева по коридору, сэр, — нерешительно ответила девочка после паузы.
Вильерс ринулся туда, не замеченный миссис Минчем. Девочки там тоже сидели у окна и работали. На первый взгляд вся разница заключалась в их коричневых фартуках. Когда они вскочили, он молча смотрел, пытаясь отыскать знакомые фамильные черты.
— Где Люсинда и Филлинда? — выпалил, наконец, он.
Самая маленькая сосала палец, другие просто выжидали.
— Нам это неизвестно, — наконец ответила главная.
Он продолжал изучать всю их линейку, ловя на себе их ответные, боязливые и печальные взгляды. Вот эта малышка, с пальчиком во рту. У нее широко распахнутые голубые глаза, в них сквозит не животный страх, а простая настороженность.
— Как тебя зовут? — спросил он, приблизившись.
— Джейн Мелинда, — пролепетала она еле слышно.
— Вынь палец изо рта, — приказала главная.
Та послушалась, и Вильерс, успевший привлечь к себе ее худенькую ручку, заметил вдруг, что пальцы ее кровоточат. Четыре пальца только кровоточили, а с пятого была содрана кожица.
— Что здесь, черт возьми, с вами происходит? — спросил он, обращаясь ко всем.
— С золотой проволокой надо уметь обращаться, — твердо произнесла старшая. — Это приходит не сразу.
Вильерс схватил руку другой девочки — еще ужаснее картина. Пальцы опухли и кровоточат, кожа местами содрана. Теперь стало понятным назначение коричневых фартуков — на них были незаметны пятна крови.
В центре их кружка стояла корзина с готовыми пуговицами, переливающимися на солнце. К стулу каждой была приделана бобина с золотой нитью.