Элинор, мывшая руки, оглянулась на него с недовольным видом. Он схватил эти прекрасные руки и приник губами к ее губам. Он поцеловал ее так внезапно и жадно, что вполне мог рассчитывать на затрещину или ругательство.
Но только не от Элинор.
Ее нежные руки обвились вокруг его шеи, потом одна из них распустила ленту и стала ворошить его волосы. Она прижималась к нему, вздыхала и томно постанывала, когда он скользил рукой по ее бедру.
Все это было в порядке вещей для него. Он знал, как воспламенить леди, превратив ее в раскаленную лаву, и затем отлить в новой форме, чтобы она забыла собственное имя и помнила только его.
Он знал сейчас, что Элинор волнует не его титул и не его красота, тем более что он не слишком красив. И даже не его деньги, которых было немало. Она терлась о его жезл столь бесстыдно и в то же время невинно, что этого нельзя было купить ни за какие деньги.
Все было как всегда, как со всеми... И вдруг одна черная мысль постучалась в его сознание...
— Ты думаешь о нем? — требовательно спросил он.
— Да, — мгновенно отозвалась она. — А что? Тебе это разве мешает?
Сердце его упало, он опустил руки, обнимавшие ее. Она прижалась к нему.
— Целуй меня, — приказала она.
Заглянув в ее полузакрытые глаза, он застонал, будучи не в силах контролировать себя, и сдался на ее милость. Пусть фантазирует, она ведь не мешает себя целовать. Пусть думает о другом. Противнее всего, что он знает, о ком. Она слишком свободна, чтобы он мог ее контролировать. В конце концов, он просто мужчина, и она слишком лакомый кусок для него.
Он сжал ее осиную талию, задыхаясь от отвращения к самому себе.
— Ты, конечно, носишь корсет? — прошептал он ей в ухо.
Она хихикнула, и он почувствовал, что сходит с ума от охватившего его желания.
— Зачем тебе это знать? — спросила она.
— Хочу знать, насколько естественна твоя тонкая талия, — охладил он ее воображение, шаря своими многоопытными руками по ее спине. — Чудесный лиф из флорентийского шелка, — проворковал он, покусывая ее ушко. — Мне нравится эта газовая вставочка с шотландским орнаментом...
— А как насчет корсета, есть он на мне или нет? — усмехнулась она.
— Это мне еще предстоит проверить, — прошептал он, внезапно отстраняясь из-за шорохов у двери. В последний раз он с вожделением окинул взглядом ее рассыпавшиеся волосы, горящие щеки и глаза, а затем шагнул в распахнутое окно. — Я непременно найду ответ на этот вопрос сегодня вечером, — пообещал он на прощание.