Глаза Пауля оживленно заблестели.
— А почему вы не захотели продолжить заниматься музыкой более серьезно?
Тея устремила на него полный грусти взгляд.
— Еще в восемнадцать лет я поняла, что как музыкант, а тем более — композитор, не представляю собой ничего выдающегося, — нехотя призналась она.
— Может, вы преждевременно отчаялись? — спросил Пауль.
Тея покачала головой.
— Быть посредственностью, занимаясь искусством, — это унизительно, — пробормотала она. — Здесь, в «Возрождении», я явно приношу людям пользу и получаю от этого удовлетворение.
Три раза в неделю по утрам ей приходилось подрабатывать еще и няней, но об этом она предпочла не упоминать.
— Вы сыграете для меня? Хотелось бы услышать что-нибудь из ваших произведений.
Тея изумленно пожала плечами и смущенно улыбнулась.
— Вряд ли.
— Очень вас прошу! — Пауль приблизился к ней на шаг, наклонил голову, приводя ее тем самым в состояние оцепенения. — Мне кажется, вам следует вернуться к серьезным занятиям музыкой.
Он выдержал паузу, давая ей время поразмыслить.
— Вы ведь знаете, Тея, что человек искусства должен обладать огромным упорством. Вспомните, скольких великих художников, писателей и музыкантов при жизни вообще не признавали. Если б в возрасте семнадцати-восемнадцати лет все они вдруг решили забросить свое дело, то мы никогда не узнали бы о них, а человечество лишились большей части культурного наследия...
Его голос действовал на нее гипнотически. Tee хотелось бесконечно долго стоять и слушать, слушать, слушать этого мужчину, наслаждаясь его близостью.
Но в тот момент, когда он приблизился к ней еще на шаг, ею овладела паника.
Немедленно уходи! — завопил ее внутренний голос. Нельзя подпускать его так близко, это опасно!
Но она продолжала стоять на месте, боясь шелохнуться, с замиранием сердца ожидая, что же последует дальше.
Он медленно поднял руку, провел пальцем по контуру ее нежно-кораллового пухлого рта, склонил голову и потянулся к нему губами.
В следующее мгновение Tee почудилось, что какая-то мощная волна переносит ее в другой мир — светлый, цветущий, прекрасный.
Этот поцелуй был настолько ошеломляющим и желанным, что, забыв о проблемах и неудачах, она отдалась ему всем своим существом.
— Теперь я понимаю... — прерывисто прошептал Пауль, чуть отстраняясь.
Тея распахнула подернутые поволокой глаза.
— Что понимаете?
Пауль улыбнулся.
— Понимаю, почему ваша с Кристофером история длилась так долго. Женщина, которая умеет так целоваться...
Tee показалось, будто у нее начались слуховые галлюцинации. Она качнула головой, прогоняя волшебство поцелуя, ведь слова Пауля ей отнюдь не померещились.