— Чей это дом? — спросил Рагнар.
— Он принадлежал саксу, мой господин, — ответил Хакон.
— Принадлежал?
— Этот сакс дерзнул обнажить меч, — объяснил командир датчан, — поэтому он и его люди теперь мертвы. В живых остались лишь две его дочери.
Он мотнул головой в противоположную сторону:
— Они в коровнике, если ты их хочешь.
Когда сгустился вечер, появились новые датчане. Все они направлялись в Треск, а этот дом был подходящим местом, чтобы укрыться от непогоды: теперь поднялся настоящий ураган. Ну а поскольку тут имелся эль, то, само собой, все воины напились. Настроение у них было превосходное: еще бы, ведь Гутред совершил ужасную ошибку. Он отправился на север с горсткой людей в уверенности, что датчане не тронут его, а теперь этим датчанам пообещали легкую добычу.
Наша компания полностью заняла одну из спальных платформ, тянувшихся вдоль стен зала.
— Вот что мы должны сделать, — сказал Рагнар, — отправиться в Сюннигтвайт.
— Причем на рассвете, — согласился я.
— Почему именно в Сюннигтвайт? — захотел узнать Беокка.
— Потому что там мои люди, — ответил Рагнар. — А именно в этом мы сейчас и нуждаемся. В надежных людях.
— Нам первым делом следует найти Гутреда, — настаивал Беокка.
— Чтобы его найти, нужны люди, — сказал я. — И мечи.
В Нортумбрии начиналась заварушка, и тот, кто хотел выжить, должен был окружить себя мечами и копьями.
Трое пьяных датчан наблюдали за тем, как мы совещаемся. Их удивляло, а возможно, и оскорбляло то обстоятельство, что в нашей беседе участвует христианский священник. Подойдя к платформе, они потребовали объяснить, кто такой Беокка и почему мы держим его при себе.
— Мы держим этого человека, — ответил я, — на тот случай, если вдруг проголодаемся.
Они вполне удовольствовались таким объяснением, и шутка обошла весь зал, порядком повеселив присутствующих.
Буря утихла ночью. Гром гремел все тише и тише, и дождь, хлеставший по соломенной кровле, потихоньку слабел и к рассвету уже едва-едва моросил. Вода капала с поросшей мхом крыши.
Мы надели кольчуги и шлемы и, когда Хакон и остальные датчане отправились на восток, в Треск, наш отряд поскакал на запад, к холмам.
Я думал о Гизеле, затерявшейся где-то в этих холмах, — жертве своего отчаявшегося брата.
— Если мы найдем Гутреда, — спросил меня на скаку Беокка, — мы сможем забрать его на юг, к Альфреду?
— Забрать на юг, к Альфреду? — удивился я. — А зачем нам это надо?
— Чтобы Гутред остался в живых. Раз он христианин, его радушно встретят в Уэссексе.
— Но Альфред хочет, чтобы он был королем здесь, — ответил я.
— Уже слишком поздно, — мрачно проговорил Беокка.