Мы сбились в кучу рядом с камнем, и я велел всем отвязать от пояса кожаные веревки. Мы соединим их в одну длинную, и я переползу через камень первым, а потом все остальные последуют за мной.
— Перебирайтесь по одному, — распорядился я. — И ждите, пока я не дерну за веревку. Если дерну три раза — это будет сигнал, что следующий должен начать переползать через камень.
Мне пришлось буквально кричать, перекрывая шум хлещущего дождя и вой ветра.
— Ползите на животе! — велел я.
Если вспыхнет молния, лежащий на камне чумазый человек в грязном плаще будет не так заметен, как воин, передвигающийся на корточках или четвереньках.
— Райпер отправится последним, — сказал я, — и заберет с собой веревку.
Мне показалось, что у нас ушло на все это полночи. Как уже упоминалось, я двигался первым. Я полз в кромешной темноте, нащупывая копьем место, где можно соскользнуть вниз.
Потом я дернул за веревку и после бесконечного ожидания услышал, что по камню ползет человек. Это был один из датчан Рагнара. Потом, друг за другом, стали перебираться остальные. Я считал своих людей. Мы помогали каждому следующему спуститься, и я молился, чтобы на небе в очередной раз не вспыхнула молния. Однако, когда Стеапа проделал уже пол-пути, бело-голубая разветвленная молния располосовала небо над вершиной холма и ярко осветила нас, словно червей, пойманных в ловушку огнем богов.
В этот миг я увидел, что великан весь дрожит, а потом раздался оглушительный раскат грома, и дождь как будто полил еще неистовей.
— Стеапа! — воскликнул я. — Ну же, давай!
Но он так трясся, что не мог двигаться. И мне пришлось вернуться на валун, взять его за руку и уговаривать ползти вперед. Проделывая все это, я каким-то образом потерял счет людям, уже перебравшимся через камень: я решил, что Стеапа — последний, и тут вдруг обнаружил, что Райпер все еще остается на дальней стороне валуна. Однако он быстро перебрался к нам, на ходу сворачивая веревку, а потом мы снова связались вместе, прикрепив кожаные поводья к своим поясам.
Мы все продрогли и промокли насквозь, но судьба была на нашей стороне: часовые на укреплениях нас не заметили.
Мы наполовину соскользнули, наполовину упали со склона, высматривая берег реки. Здесь склон холма был куда круче, но густо порос платанами и грабами, что облегчало нам путь. Мы продолжали двигаться на юг, укрепления Дунхолма вздымались высоко справа от нас, а слева громко и зловеще шумела река.
До чего же много тут валунов. Хотя ни один из них не был таким громадным, как тот, что преградил нам путь раньше, все равно преодолеть этот участок пути оказалось нелегко. На то, чтобы оставить позади каждый следующий камень, уходило немало времени. Мало того, когда мы огибали один большущий валун наверху склона, Стеапа уронил копье, и оно со стуком покатилось вниз по камню и ударилось о дерево.