Захмелевшая Алла зашлась визгливым смехом и захлопала в ладоши, а Саша покинул компанию и пошел в сторону эстрады, где, как ему показалось, затевался танец живота.
За другим длинным столом, накрытым в дальней части беседки, расположились туристы, наверное, с Ближнего Востока. В отличие, от русской группы, их было немного, и доминировали здесь мужчины — бородатые и смуглые, в большинстве своем одетые по-европейски, но у некоторых на голове были арабские платки. С ними были женщины, две закутанные в покрывала и одна одетая как-то маскарадно — «Шахразадой». Вскоре стало понятно, почему: она была артисткой беллиденса и намеревалась выступить со своим номером. В порядке, так сказать, культурного обмена.
Она прошла мимо Белова, задев его василькового цвета покрывалом с блестками и обдав пряным запахом восточных духов. Царевна Будур, да и только!
Молодая женщина была хороша собой, но красота ее была какой-то кукольной, приторно- сладкой. И дело было не в том, что артистический грим — нарисованные «союзные» брови и густая черная подводка вокруг глаз контрастировали с их яркой голубизной. Кого-то она ему напомнила, и он внезапно почувствовал волнение. Нет, показалось…
Соблазнительно покачивая бедрами в такт восточной мелодии, «Шахразада» начала легко и плавно перемещаться по эстраде, то приближаясь, то удаляясь от зрителей. Поминая недобрым словом коварное кипрское вино и, главным образом, его количество, Александр таращился на эти красивые руки, будто бы лишенные костей, на изящные бедра (слишком узкие, по его представлениям, для восточной красавицы) и пытался разобраться в своих ощущениях. Рваный музыкальный ритм только отвлекал его и мешал сосредоточиться на неведомой, ускользающей мысли. В тот момент, когда некая догадка уже готова была оформиться в подкорке, он услышал за своим затылком громкое сопение и, скосив глаза, угадал медальный профиль депутата.
— Смотрел сегодня танец живота. Живот хорош, но в общем — срамота! — громко продекламировал Удодов, ни к кому особенно не обращаясь, и стал протискиваться поближе к эстраде.
Там восточная чаровница уже успела обнажить вышеозначенную часть тела и совершенно потрясно двигала ею во все стороны.
Не желая снова пересекаться со своим оппонентом, Белов отошел в сторону, а потом и вовсе вышел за пределы беседки и уселся на лавочке. Он закурил и попытался догнать свое поразительное открытие, но не тут-то было. Он напрягал зрение, но издали танец живота выглядел обычным эстрадным номером, и не более того. На минуту ему удалось разглядеть среди черных голов благородные седины своего нового знакомца — Удодов сидел за столиком в компании туристов с Ближнего Востока.