Ярослава долго и терпеливо слушала Катин сбивчивый рассказ. На какое-то время она вынырнула из своего прекрасного далека, и синие глаза наполнились слезами. Слезы покатились по щекам, а на лице появилось выражение колоссального облегчения. Катя могла бы поклясться что это было именно облегчение!
После внезапного и кардинального пересмотра родственных связей в семье Беловых внешне все продолжало идти по-прежнему. Вопрос с бракосочетанием тихо замотали — просто не пошли на регистрацию, да и все. Ярослава стала безукоризненной матерью. Катя, которой пришлось уволиться с работы, занималась хозяйством и прикрывала тылы. Александр, как и раньше, основную часть суток проводил на комбинате, а кроме того достраивал загородный дом. Там же, в дачном поселке, чаще всего и ночевал.
Единственным следствием, которое повлекло за собой сенсационное открытие Екатерины Николаевны, стала растущая набожность Ярославы. Тот факт, что казалось бы, неминуемый кровосмесительный брак был предотвращен посредством сурового испытания, выпавшего на ее долю, молодая мать расценила как божественный знак свыше. Но на что именно намекало божественное провидение, послав ей этого черненького ребеночка? Это оставалось загадкой.
Сама Катя, с ее здоровым практицизмом, в отношении религии хранила нейтралитет.
— Если бы я надумала уверовать, — говорила она, — то, пожалуй, выбрала бы буддизм. Из всех конфессий, эта, на мой взгляд, самая жизнеутверждающая.
Но своего мнения Ярославе она не навязывала, да и сама Ярослава была не из тех, кому можно что бы то ни было навязать. Зато Кате приходилось часами нарезать круги с колясочкой вокруг православного храма, покуда молодая мать истово и подолгу молилась и исповедовалась.
— Уж слишком твоя мамочка к себе строга! — приговаривала Катя, приплясывая возле колясочки, чтобы не замерзнуть. — В чем ей каяться, голубице? Святая, иначе не скажешь…
В день, когда Алешеньке исполнился год, по инициативе Саши, была устроена вечеринка. В подарок юбиляру Саша приволок аномальных размеров синюю велюровую лошадь. Кобыла была настолько огромной и с такой двусмысленной улыбкой на морде, что именинник при виде подарка разразился ревом, сделал неудачную попытку убежать, что только усугубило ситуацию. Успокоить его удалось только после того, как синюю лошадь демонстративно заперли в кладовке, а к мальчику подступил Степаныч с альтернативным подарком — маленьким медвежонком из нежного мохера.
Степаныч, Федор, доктор Ватсон и Виктор впервые с момента рождения мальчика были приглашены в полном составе, и неловко топтались вокруг детского манежа, отпуская замечания разной степени уместности. Почти все традиционные темы, которые обсуждаются на дне рождения малышей, в этом случае были табу. Ярослава за общим столом появилась буквально на пять минут, глаза у нее были заплаканы. Через силу улыбаясь, она подняла бокал шампанского.