— Они все умерли. Кому захочется, чтобы на стенах были фотографии умерших людей?
— Тогда повесь плакат.
— Пустая трата денег.
— А что, если мы пришлем тебе открытку? Ее-то ты повесишь?
— Зависит от того, понравится ли она мне, — рассмеялась Ларк.
С самого начала Ларк полюбила свою работу, ей нравилось читать сценарии, даже плохие, а таких было множество. От нее не требовалось приходить в офис раньше девяти тридцати, но обычно она работала допоздна и оставалась в офисе по меньшей мере до шести тридцати. Иногда сценарий так захватывал, что Ларк брала его домой. Не единожды Нелли отпускала в ее адрес какой-нибудь комплимент, о чем Ларк доходили слухи с «верхних этажей», как они их называли.
Так серьезно воспринимала никем не утвержденные черновики, пожалуй, только Ларк. Каждый она внимательно прочитывала, отмечала в памяти их положительные моменты и слабые места, явившиеся причиной того, что их отвергли.
Она любила свою работу, это так, но еще больше она была рада, что это отвлекает ее от мыслей о прошлом, о Сьюзан, о необычайной встрече с Джонни. Самым привлекательным было то, что работа давала возможность сосредоточить внимание на чем-то ином, нежели на непрекращающейся тоске по Дому. Хотя она и слышала, и читала о том, что время лечит почти все, время никак не могло смягчить остроты чувства, которое она по-прежнему испытывала к нему. Встреча с его братом только усилила это. Она знала, что больше никогда не увидит Дома, но когда оказывалась в своей квартире в полном одиночестве, один лишь он присутствовал в ее мыслях. Где он в этот самый момент? Спит ли он? Что на нем надето? О чем думает? Временами абсолютно неожиданно перед ней возникало его лицо, и ей приходилось прибегать ко всем оставшимся еще внутренним силам, чтобы превозмочь эту страсть — такую острую, что перехватывало дыхание.
Нет, она ничего не имела против того, чтобы оставаться в конторе допоздна.
Карл по-прежнему был в Лондоне ее ближайшим другом и советчиком. Он интересовался буквально всем в ее жизни, настаивал на том, чтобы она сходила к психотерапевту. Не только с тем, чтобы облегчить адаптацию к новому лицу, но и снять последствия изнасилования. Но Ларк отказывалась.
— Я никому не доверяю, — твердо заявила она. — Я совсем не хочу сказать, что не доверяю тебе. Тебе я говорю больше, чем могла сказать кому бы то ни было. Но еще большим я не могу поделиться ни с тобой, ни с кем другим. Та жизнь закончилась. Девочка умерла.
Карл покачал головой.
— Девочка не умерла, — тихо промолвил он. — Ты сама это обнаружишь, когда потребуется найти ее.