— Шериф, вероятно, уже совсем рехнулся от своей службы.
Тони развеселил их спор. Она налила кофе в три большие белые кружки. Окна кухни выходили на восток, поэтому теперь, когда солнце село, здесь стало почти темно. Тони включила настольную лампу. Ей понравился старый фермерский дом. Однако она знала, что это прежде всего потому, что переезд сюда Сьюзан будет означать, что ей передают бразды правления компанией. Себя она не могла представить живущей так далеко от города. Для Тони это было бы все равно что переехать на кладбище.
Ей показалось, что она услышала какой-то шорох в коридоре, но другие не обратили на него внимания. Дом вышагивал по комнате, в отчаянии запустив пальцы в свои коротко стриженные волосы.
— Ты сошла с ума. Ты попадешь из-за нее в неловкое положение, когда твои друзья приедут навестить тебя.
— Девочка только что потеряла отца и узнала, что дом ее продан, — резко сказала Сьюзан. — А тебя беспокоит то, что я могу попасть в неловкое положение! Ты ставишь меня в еще более неловкое положение своей бессердечностью.
— Я не бессердечный. Я тревожусь за тебя. По крайней мере подожди, пока познакомишься с ней, прежде чем что-то решать.
— Я не изменю своего решения, какой бы она ни была.
— Ты только приходишь в себя после инфаркта, — повысил голос Дом. — Тебе нужен полный покой. Забота о таком подростке, как Пенни, не принесет покоя, даже если она тебе хоть в чем-то будет помогать. Но это вряд ли. Она действительно малолетняя преступница. Видела бы ты, как она вела себя: заставила меня гоняться за собой по всему дому.
Тони заметила в дверях тень.
— Дом, — сказала она предостерегающе.
Но он продолжал, не обращая внимания:
— Ты переезжаешь сюда, чтобы восстановить силы. Беготня за шестнадцатилетней девчонкой не укладывается в мое понимание отдыха. Думаю, доктор Гудман тоже этого не поймет.
— Дом, — снова, уже громче, сказала Тони. — Мне кажется, кое-кто присоединился к нам. — Она кивнула на дверь.
Там, сложив руки на груди и вызывающе улыбаясь, стояла Пенни.
Наступила неловкая тишина, потом Сьюзан поднялась и шагнула к ней.
— Ты, должно быть, Пенни, — мягко сказала она. — Входи.
Пенни не двинулась с места. Тони подумала, что Дом был прав в отношении ее. Пенни действительно походила на малолетнюю преступницу своими спутанными темными волосами, грязной футболкой, облегающими джинсами и дерзким выражением лица. И как можно быть такой худой? Тони постоянно сидела на диете, но никогда и не мечтала стать такой тощей.
— Мне очень жаль, — сразу же извинился Дом. — Я не хотел, чтобы ты слышала то, что я сказал. Моя мать…