Джастин Грум пленял Пенни своим рокочущим голосом, заразительным смехом, очаровательными манерами. Он обращался с ней, как с леди. Когда он приносил цветы для Сьюзан, то никогда не забывал прихватить букет и для Пенни. Если он приглашал Сьюзан пообедать в пользующейся известностью маленькой таверне, приглашение касалось и Пенни. Глаза его были светло-голубыми и жесткими, но когда он обращал их на Пенни, в них светился интерес. Ей льстило, что знаменитый политический деятель обращает на нее внимание, хотя на самом деле он не очень-то искал ее общества.
— Какой он? — с любопытством спросила Мэри.
— Странный, — ответила Пенни. — Странный и богатый. Он всегда покупает мне подарки.
— Почему?
— Говорит, что пытается как-то компенсировать мне потерю отца. Думаю, он сам себя видит чем-то вроде отца.
— Он собирается жениться на Сьюзан?
— Не знаю. Они знакомы много лет. Могли бы уже с этим что-то решить, не так ли? — Пенни не могла выразить словами их отношения. Она знала, что Сьюзан направляла политическую карьеру Грума чуть ли не с самого начала тридцать пять лет назад. Но, казалось, она относилась к нему довольно сдержанно, несмотря на долгую дружбу. — На самом деле он теплее относится ко мне, чем к ней.
— Я был бы с ним поосторожней, — предостерег Грэм. — Политики никогда ничего не делают просто так.
— Может быть, все дело в том, что я ему нравлюсь.
— Может быть.
— Но это странно, что он покупает мне столько подарков, правда?
На самом деле не только подарки беспокоили Пенни. Еще ее тревожило, что Джастин Грум часто прикасался к ней. С тех пор как умерла мать, Пенни редко кто-либо ласкал, и она обнаружила, что ей не нравится, когда руки конгрессмена дотрагиваются до нее, даже чтобы просто потрепать по плечу. Ей не нравилось также, что он целовал ее, когда приезжал, и еще раз, когда прощался. Его толстые мокрые губы внушали ей отвращение.
Она не могла заставить себя рассказать Сьюзан, как мерзко заставляет ее чувствовать себя Джастин Грум, поскольку казалось, что он один из самых старых и дорогих друзей Сьюзан. Но в один из выходных дней она робко сказала Дому, что Джастин Грум ведет себя с ней по-хамски.
— Как так? — спросил Дом.
— Он все время лапает меня.
Дом засмеялся.
— Он просто не может ждать, пока тебе исполнится восемнадцать.
— А что случится, когда мне будет восемнадцать?
— Ты проголосуешь за него, что же еще. Кроме переизбрания Джастина мало что волнует.
Пенни почувствовала себя юной и очень наивной. Может быть, в городах люди обнимаются и целуются чаще, чем она привыкла.