— Но тем не менее вы должны знать, когда состоится премьера, да? — поинтересовался Мигель.
— Первого июня.
— Понятно. — Мигель внимательно посмотрел на Джонни, слегка склонив голову, как бы оценивая его. — Вы на ней будете?
Джонни покачал головой.
— Я уеду как можно дальше. Они искромсали мой фильм.
— Но, возможно, его сделают более зрелищным, — утешил его Мигель. — Так вы не пойдете на премьеру?
Джонни покачал головой.
— Жаль. А вы никак не можете помешать его выходу на экран?
— Нет.
— И вы, разумеется, не желаете, чтобы в Голливуде узнали о Файрузе.
Джонни смотрел прямо перед собой.
— Если вы достанете приглашения на премьеру, тогда, возможно, отпадет нужда рассказывать о Файрузе.
— Что?
— Конечно, это вполне возможно.
— Почему вам так хочется пойти на премьеру? Это же благотворительный показ?
— Возможно, фильм не так уж и плох, как нам говорили. Нам бы хотелось как можно скорее посмотреть его, чтобы знать, где мы оказались не на высоте с точки зрения наших отношений с общественностью.
— Ладно, — медленно сказал Джонни. — Пожалуй, я смогу это устроить.
Мигель подъехал к тротуару и остановил машину.
— Я был уверен, что мы все можем решить по-дружески. Я только сожалею, что вас там не будет. — Он тепло улыбнулся Джонни. — Еще один вопрос: как зовут подружку вашего брата?
— Ларк Чандлер.
— А она будет на премьере?
— Вероятно. Она теперь фактически живет у брата.
— Мне жаль, что вы не придете на премьеру, но заверяю вас, что ваша тайна останется между нами, если вы достанете приглашения.
Джонни настороженно посмотрел на него.
— Это остановка автобуса, — заметил Мигель. — У вас есть деньги на билет?
— Да.
Мигель протянул руку. Немного ошеломленный, Джонни пожал ее, затем вышел и захлопнул дверцу автомобиля.
— До свидания, — сказал Мигель.
Джонни смотрел, как уезжала машина. Как странно, подумал он, что из-за четырех приглашений на премьеру для Мигеля он нервничает больше, чем из-за возможности разглашения его тайны о Файрузе.
Между Эмми и Джонни всегда существовала какая-то незримая связь. Временами, когда Эмми без каких-либо видимых причин была натянута, как струна, оказывалось, что у Джонни происходила какая-нибудь напряженная встреча, где он настаивал на своем. Или же, когда его охватывала депрессия, даже если это происходило в другой стране, Эмми тоже впадала в мрачное настроение.
Джонни утверждал, что и он испытывает такое же в отношении ее.
Сейчас Эмми охватило беспокойное чувство, что Джонни в опасности.
Несколько дней она пыталась игнорировать это чувство, напомнив себе, что даже если Джонни и влип в какую-нибудь историю, то к ней это больше не имеет отношения.