Осторожно она рассказала Сьюзан, что Джастин Грум заставил ее почувствовать себя неловко.
— Он думает, что я принадлежу ему, — сказала она.
— Он думает, что ему принадлежат все, — отозвалась Сьюзан. — Мне кажется, тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Не думаю, что он мне нравится.
Но Сьюзан лишь засмеялась.
— Пока ты не имеешь права голоса, Джастина совсем не беспокоит, нравится он тебе или нет. Ему нравятся только люди, которых можно использовать.
— Но почему вы дружите?
— Он был другом моего мужа, — объяснила Сьюзан. — Они вместе учились на юридическом факультете в Гарварде и в одно и то же время начали заниматься политикой в Вашингтоне. Это было в начале пятидесятых.
Пенни присела на край ее кровати. На ней была новая фланелевая ночная рубашка персикового цвета — еще один подарок Сьюзан.
— Что произошло с вашим мужем? — спросила она с любопытством. — Вы никогда не рассказывали о нем.
— Он умер, ответила Сьюзан; взгляд ее был устремлен вдаль. — Я очень тоскую по нему.
— Разумеется.
— Не все тоскуют по мужьям, — сухо сказала Сьюзан. — Но я по своему действительно тоскую. У меня не было достаточно денег, чтобы содержать сыновей. Именно поэтому я занялась бизнесом. Я никогда не добилась бы такого успеха, если бы не помощь Джастина. Он поддерживал меня и морально, и материально. Я всегда буду в долгу перед ним.
— А я уверена, что вы добились бы такого же успеха и без его помощи, — сказала Пенни. — Наверное, он просто заставляет вас думать, что вы ему многим обязаны.
— Во мне никогда не было почти ничего от деловой женщины. Джастин заставил меня поверить в мои способности сделать что-то совершенно новое и непохожее ни на что другое. Он может убедить кого угодно и в чем угодно.
— М-м.
— Ты ему очень нравишься, Пенни. Он видит в тебе нечто вроде дочери.
На лице у Пенни отразилось страдание. — В чем дело? — спросила Сьюзан.
— Ни в чем.
— Ты очень тоскуешь по отцу?
— Иногда.
— Тебе хочется поговорить о нем?
Пенни не ответила.
— Дом сказал, что ты не плакала, когда он умер, да и я ни разу не видела, чтобы ты плакала. Почему бы не поплакать, Пенни? Я чувствую, будто у тебя внутри все еще живет ужасная боль.
Пенни пожала плечами.
— Я плакала очень долго и горько, когда умерла мама. С тех пор я не могу плакать. Правда, смешно?
Глаза Сьюзан были полны слез.
— Тебе ведь было только семь лет.
Пенни забралась в постель.
— Сегодня был чудесный день, — сказала она Сьюзан, перед тем как выключить свет. — Спасибо за все.
— У меня тоже был чудесный день. И я счастлива иметь такую дочь, как ты.