Пенни покачала головой.
— Пенни, дорогая, ты плачешь! — Сьюзан была ошеломлена. — Почему, дорогая? Скажи мне, почему?
— Если со мной что-нибудь случится, — всхлипывала Пенни, — хочу, чтобы вы знали, как я вам благодарна. Вы были для меня, как мама…
Сьюзан крепко обняла ее.
— Милая.
— Я так горевала по маме, когда она умерла. — Пенни прильнула к Сьюзан. — А потом я познакомилась с вами, и это было так, словно она ко мне вернулась… а я уже почти взрослая. Я хочу, чтобы вы были и моей мамой, и моей подругой. А вы и были… ох, Сьюзан… я так вас люблю. Мне нестерпима мысль о том, что придется расстаться с вами.
— Расставаться нам не придется, — взволнованно заверила ее Сьюзан. — Мы наймем лучших адвокатов…
— Но если я вас больше не увижу… если что-нибудь случится, будете вы это помнить?
— Ты говоришь так, словно мы больше никогда не увидимся. Но через несколько дней ты будешь дома. Только от того, что выберешься отсюда, ты будешь чувствовать себя лучше. Скоро ты окрепнешь настолько, что можно будет сделать операцию. Ты будешь выглядеть, как новенькая.
Все еще плача, Пенни обхватила Сьюзан так, словно тонула.
— Я люблю вас, Сьюзан, — рыдала Пенни. — Я не хочу никогда с вами расставаться.
Сьюзан тоже плакала.
— Я не позволю им отобрать тебя у меня! Я не позволю, не позволю!
Исчезнуть будет самым трудным из того, что Пенни приходилось когда-либо делать в жизни.
Прошло еще две недели, прежде чем Пенни окрепла настолько, что можно было начинать осуществление своего плана. Она собиралась выписаться из больницы в понедельник, но сказала Сьюзан, что это будет во вторник. Таким образом, в запасе у нее будут двадцать четыре часа.
В воскресенье Сьюзан принесла ей красивую одежду, чтобы она поехала в ней домой: белое летнее платье и подходящие к нему по цвету босоножки.
— А вот еще немножко косметики. Когда уйдешь отсюда, ты будешь выглядеть просто «на миллион».
Сьюзан передала Пенни коробочку с тенями для глаз, карандаш для век, губную помаду, пудреницу. Но никто из них не строил по этому поводу иллюзий. Правая сторона лица у Пенни была вдавлена, нос сломан. Сбоку у нее не хватало двух зубов, необходимо было их вставлять, если она хотела когда-нибудь снова выглядеть красивой. На коже были следы швов. Пенни потребовалось бы много времени и куча денег, чтобы выглядеть «на миллион».
Когда Сьюзан уже собиралась уходить, Пенни сказала:
— Пожалуйста, завтра не приходите в госпиталь. Завтра я здесь последний день, и нет никакой нужды вам так далеко ехать.
— Мне не составляет труда вести машину.