Это женщина, на которой я собираюсь жениться, подумал Дом. Она была, несомненно, самой красивой в этой комнате, но в то же время она казалась глупой.
Тони подняла голову, как будто почувствовала, что он смотрит на нее. Дом подошел и сел рядом.
— Привет.
Она тепло улыбнулась. Одно ему нравилось в Тони больше всего: она могла выйти из себя, но никогда долго не дулась.
— Что ты здесь делаешь? — Она отложила журнал.
— Я тоже лечу в Нью-Йорк. Заказал билет на твой рейс, рядом с тобой.
— Хочешь узнать, можно ли разыскать Пенни?
— Да.
— Вайолит была глупой девочкой во многих отношениях, но она не заслужила смерти. — Голос ее дрогнул.
— Я знаю, Тони. Для тебя это ужасно.
— Во многом здесь моя вина. Она была просто ребенком. Пустым, глупым ребенком.
— Не надо винить себя. Тут уж ничего не поделаешь. — Он обнял ее, недоумевая, почему совсем недавно она показалась ему самоуверенной. Это была просто хрупкая, убитая горем женщина.
— Мы все еще собираемся пожениться в сентябре?
Дом прикоснулся губами к ее светлым волосам.
— Если хочешь.
— Теперь уже мои родители считают, что нам надо еще немного подождать.
— Я знаю, в каком они состоянии. Мы можем отложить свадьбу, если хочешь.
— Я не хочу.
Глядя в глаза, Дом взял ее лицо в свои ладони.
— Я думала, она хотя бы оставит записку, — сказала Сьюзан Дому, как только он приехал. — Не могу поверить, что она исчезла, не сказав никому ни слова.
— Прежде чем она исчезла, не получила ли полиция какого-нибудь заявления от нее?
— Нет. Она отказалась им что-либо говорить.
— И ничего о Джастине?
— Ни слова.
— В разговоре со мной она настаивала на том, что он убил Вайолит. Но почему же тогда она ничего не сказала полиции?
— Может быть, потому, что это неправда, — огорченно сказала Сьюзан. — Она и прежде говорила неправду.
— Действительно?
— Я очень ее любила, но и на ее недостатки не закрывала глаза. Как ты говорил, она совсем разболталась, с тех пор как умерла ее мать.
— Я говорил, что она неуправляемая, но никогда не называл ее лгуньей.
Сьюзан рассказала ему о поездке в Нью-Йорк, когда Пенни возвратилась в Норткилл, ничего не сказав ей.
— И все же я не думаю, что она могла убить Вайолит, — настаивал Дом.
— Если бы Джастин не видел все собственными глазами, я бы тоже так подумала.
После обеда Дом уговорил Сьюзан прилечь, а сам пошел в комнату Пенни и все осмотрел там. Комната была завалена одеждой и разными вещами. Каждая вещь несла отпечаток личности Пенни: на подоконнике бусы из лунного камня, детективы, уже вытертый от ласк любимый плюшевый медвежонок, репродукция картины Моне, которую он сам ей подарил.