— Я и не предполагала этого.
— И поезд я не захватил, а просто зафрахтовал его.
— Зафрахтовали поезд?
— Видите ли, я не люблю принимать гостей.
— Не любите…
— Принимать гостей, — услужливо повторил он. — И заниматься покупкой рождественских подарков. Мне показалось это удачным способом… э… одним махом убить двух зайцев. Разом расплатиться со всеми за гостеприимство, которым я пользовался в течение года.
Не зная, верить ли ему, она с сомнением произнесла:
— Вы зафрахтовали поезд и оплатили поездку всем этим людям, потому что не любите покупать рождественские подарки, и теперь вынуждены провести неделю в их обществе, потому что не любите гостей?
— Но я не останусь с ними на целую неделю. Я сойду с поезда в Везене и буду кататься на лыжах. Разочарованы?
Она покачала головой и отпила вина из полного бокала.
— Обрадована, — пробормотала она и только потом отдала себе отчет в том, что сказала. Он платил за всех, наверное, и за Малли. А Малли… Потрясенная, она вскинула голову и уставилась на него. — Вы платили за меня?
— Не стоит так пугаться.
Но она была испугана. Это ужасно, что он платил за нее.
— Я думала, это подарок Малли, — озабоченно сказала Франсин.
— Так и есть. Ей хотелось, чтобы вы сюда попали, и вот вы здесь.
Но ему не хотелось, чтобы она была здесь. Просто он заплатил за все…
— Вы пригласили Малли, а Малли спросила, можно ли мне…
— Спросила? Нет, она не спрашивала. Если бы вы ее знали, как утверждаете, вы бы догадались. Всю жизнь Малли ставила всех перед фактом.
Верно. Вот и ее, Франсин, Малли лишь потрудилась поставить в известность, что она совершит эту поездку. Испытывая смущение, Франсин пробормотала:
— Ясно. Неудивительно, что вы…
— Оставьте это, — оборвал он ее голосом, в котором снова слышались скука и желание поскорее покончить с разговором.
Но она так не могла. Не хотела, чтобы он за нее платил. И она не знала, злиться ей на Малли или на него.
— Я думала, билет заказала и оплатила Малли, чтобы сделать мне подарок… Я не знала… не знала… — глупо повторяла она. Вспомнив о достоинстве, она выпятила подбородок и сказала: — Я выйду на ближайшей станции.
— Мы не останавливаемся на станциях, — спокойно сообщил он ей.
— В таком случае…
— Бросьте свои выдумки. Вы останетесь и будете вести себя прилично.
Его голос потеплел? Ему забавно? Почему она пасовала перед ним? Оттого ли, что все еще не пришла в себя? А может, оттого, что его наружность, обаяние, притягательная сила его мужского естества, перед которой она была неспособна устоять, заставляли забыть о его возмутительном поведении, теперь уже несколько более понятном? Немало женщин, подумала она, многое простили бы этому мужчине. И вовсе не потому, что он, несомненно, богат. Хотя, наверное, именно богатство сделало его таким. И по правде говоря, ей не хотелось покидать поезд. Она начинала входить во вкус этих поединков с Жилем. Она оживилась, чего уже с ней давно не случалось.